|
|
Сравнение современных и раритетных ламповых микрофонов.
То, что лучше лампового микрофона может быть только более дорогой ламповый микрофон, сегодня знает каждый школьник. Ламповые технологии переживают самый настоящий бум, причем фирмы-изготовители стараются воспроизвести именно старое ламповое звучание, зачастую используя в своих приборах шипящие лампы сороковых годов и древние трансформаторы. Стоимость таких приборов оказывается раза в полтора-два выше аналогичных приборов, собранных на современной элементной базе, гарантирующей стабильное и бесшумное звучание в течение долгого времени. Но совсем безумные деньги стоят собственно раритетные приборы. Ни один современный микрофон не может стоить столько, сколько стоит древний Telefunken ELA M 251 (его цена может доходить до 18000 долларов!). Причем раритетные микрофоны покупаются не в качестве диковинного украшения студии, но в качестве микрофонов, равных которым по звучанию нет.
Казалось бы, с сороковых годов наука и техника ушли колоссально далеко... Но по сути, в области аналогового звука и в оптике с сороковых годов не было изобретено ничего принципиально нового: до сих пор используются те же самые принципы. Совершенствуются только детали. В области оптики, например, фирма Canon придумала широкоугольный объектив, не искажающий пространство, то есть не создающий эффекта "впуклости" пространства. Особой популярности этот объектив так и не получил, ибо, как ни парадоксально, более неестественно, оказывается, смотрится картинка, снятая широкоугольником, не дающим пространственных искажений, нежели классическая "широкоуголка". Вот и пришлось следом за неискажающим объективом придумывать для этого объектива линзу, компенсирующую "правильность" изображения и дающую классическую искривленную картинку.
В области микрофоностроения фирма Sennheiser (совместно с израильской фирмой Phone-or Ltd.) вроде бы придумала что-то принципиально новое, правда, на сегодняшний день имеющее пока слабое отношение к области музыкальной звукозаписи. Тем не менее, как полагают многие западные издания, в неотдаленном будущем большинство микрофонов, в том числе - студийных, будет делаться именно по этой технологии. А смысл ее - в преобразовании света в электрический ток (см. врезку).
В обычных микрофонах, что конденсаторных, что динамических, колебания воздушной среды преобразуются в электрические. В новом микрофоне наличествует еще одно звено - световой луч. В микрофоне есть два световода: один - "издающий", другой - принимающий, а вместо стандартной мембраны используется зеркальная мембрана, отражающая луч на принимающий световод. Когда эта мембрана находится в состоянии покоя, луч попадает точно на принимающий светодиод. Но стоит мембране прийти в движение от воздействия на нее звука, как угол отражения, естественно, меняется, соответственно, меняется и количество света, попадающего на принимающий светодиод. Все это фиксируется фотодетектором, который уже преобразует световой поток в электрические колебания. Причем этот детектор (равно как и источник света) может находиться от самого микрофона на очень большом расстоянии, ибо при передаче данных по оптоволоконной линии потери и помехи практически отсутствуют. Микрофон уникален также тем, что он не восприимчив к магнитным и электрическим наводкам, его можно использовать в непосредственной близости от мощных источников энергии и даже под водой. При этом частотные характеристики такого микрофона ничем не отличаются от таковых конденсаторных микрофонов фирмы Sennheiser; правда, до полноценного "музыкального" звучания этому микрофону, по оценкам экспертов, пока еще далеко. Так что на сегодняшний день области применения этого чуда техники крайне ограничены.
|
В общем, студийные микрофоны не так далеко ушли от своих прообразов 40-х годов. И до сих пор лучшим комплиментом современному микрофону является "звучит почти как такой-то микрофон сорок-такого-то года". Трудно найти производителя микрофонов, который бы не подчеркивал связь своей продукции с устройствами 40-70-х годов. И именно поэтому появилась идея сравнить современные ламповые микрофоны с микрофонами раритетными, но дошедшими до наших дней в нормальном состоянии. В Москве есть одна частная студия, на которой собрана уникальная коллекция раритетной аппаратуры, преимущественно ламповой, причем все - в действующем состоянии. Такого количества знаменитых раритетных микрофонов нет даже у Питера Гэбриэла или на студии A&M. Причем почти все микрофоны имеются далеко не в единичном экземпляре, так что у нас была возможность убедиться в "правильности" звучания конкретных экземпляров тестируемых микрофонов.
Микрофоны
Хотя суть тестирования заключалась в сравнении раритетных и современных ламповых микрофонов, я счел логичным добавить к этой компании микрофон совсем не ламповый, а даже весь из себя транзисторный - Neumann U 87. Старый 87-й, без букв на конце. Дело в том, что в большинстве тестирований, про которые я читал, именно такой микрофон использовался в качестве эталонного, поскольку его звучание известно большинству звукоинженеров во всем мире. При этом старый 87-й - очень универсальный микрофон, то есть с ним корректно сравнивать звучание других микрофонов практически на любых источниках звука. Кроме того, в предыдущих тестах я сравнивал все микрофоны, независимо от их ламповости, именно с 87-м, поэтому и сейчас решил соблюдать правила игры, придуманные мною для самого же себя (см. статьи "11 конденсаторных микрофонов" и "Недорогие конденсаторные микрофоны").
Важный нюанс: современный U 87 Ai менее универсальный и более сухой, более острый, более жесткий по звучанию микрофон. Говоря коротко, низов у него меньше, а верхов больше и они острее; к тому же он имеет слегка присвистывающий характер, что в ряде случаев бывает весьма полезно. При этом, при "прозвоне" обоих микрофонов в акустической лаборатории их частотные характеристики, как правило, практически совпадают.
В качестве второго "эталонного" микрофона я использовал Neumann U 48. Из раритетных ламповых микрофонов он, пожалуй, является не просто самым знаменитым, но и самым универсальным (это я говорю, основываясь на комментариях, найденных мною в западной прессе).
Наверное, есть некоторая странность в анализе звучания микрофонов, которые в российских условиях позволить себе могут единицы (и то почему-то в большинстве случаев не позволяют). И я прекрасно понимаю, что мои "советы" по использованию U 48 или AKG C 12 в российских условиях могут быть восприняты как сущее издевательство, ибо вряд ли кто после прочтения этой статьи побежит покупать за восемь (да даже и за шесть) тысяч долларов 48-й Нойманн. Все эти рекомендации, на мой взгляд, интересны для понимания того, что и какими средствами достигается в цивилизованном мире, чем в действительности отличаются доступные в российских условиях микрофоны от микрофонов менее доступных, но на которых пишутся наши кумиры, и как достичь звучания, аналогичного по качеству. Так что, дорогие читатели, не обижайтесь, пожалуйста, на мои "снобские" рассуждения и отнеситесь ко всему нижеследующему миролюбиво.
В тестировании принимали участие следующие микрофоны: раритетные Neumann U 87, Neumann U 48, Neumann U 67, Neumann/Gefell UM 57, AKG C 12, AKG C 24 и ЛОМО 19 A 2; современные Neumann M 147 и Audio-Technica AT 4060, а также современный микрофон отечественного производства МКЛ 101 с родным капсюлем и с капсюлем M 7 от раритетного микрофона Neumann CMV 3 A.
Особое внимание хотелось бы обратить на МКЛ 101. Этот ламповый микрофон трудно отнести к совсем современным, поскольку он собран на основе элементной базы 40-50-х годов (естественно, не полностью, а с использованием и современных элементов). Данный микрофон пытается воспроизвести звучание знаменитых Нойманнов 40-50-х годов. МКЛ 101 - микрофон российского производства, но делался с расчетом на западный рынок.
Естественно, на российском рынке ламповых микрофонов есть не только Neumann M 147 и Audio-Technica AT 4060, но, увы, на момент тестирования в магазинах Москвы иных ламповых микрофонов не оказалось. Очень интересно было бы сравнить со старыми микрофонами современные Brauner, в которых, так же, как и в МКЛ 101, используются раритетные лампы 40-х годов. Надеюсь в будущем восполнить этот пробел.
Было бы странно рассказывать о легендарных микрофонах без истории их рождения и жизни. Так что, в описании микрофонов я, по возможности, затрагиваю и историю микрофоностроения.
Neumann U 48. Легендарным считается 47-й Нойманн, но его отличие от 48-го только в наличии восьмерки вместо круга, на кардиоиде же эти два микрофона абсолютно идентичны (на студии, где проходило тестирование, также есть и 47-й, и он вместе с 48-м нередко используется в качестве стереопары для записи по методу XY). В нашем случае "под рукой" оказался 48-й, и поэтому в тестировании принял участие он, а не 47-й. Но все, что рассказывается в данной статье о звучании 48-го, в равной степени может относиться и к 47-му (тестировались все микрофоны только на кардиоидной диаграмме направленности как наиболее часто употребляемой для записи сольных инструментов).
Компания Georg Neumann & Co. была основана в 1928 году. В этом же году Георг Нойманн, основатель компании, произвел свой первый конденсаторный микрофон - CMV 3, усилитель которого основывался на лампе-триоде RE084K. Самые ранние мембраны для капсюля микрофона делались из... смолы (resin, скорее всего искусственной), но вскоре мембрану стали делать из поливинилхлорида (PVC) и покрывать тонким слоем золота (капсюль M1/M2). Поливинилхлорид похож на полиэтилен, производился же он следующим образом: жидкий раствор этого вещества тоненькой струйкой выливали на поверхность воды, по которой он растекался пленкой. Когда пленка застывала, ее снимали с воды и клеили на капсюли. Толщина этой пленки в каждом отдельном случае получалась разной и редко была меньше 16 микрон. Первые микрофонные "головы" имели короткие "шеи" и были открыты только с одной стороны, чем-то напоминая динамический микрофон, навинченный на бутылку. Капсюль был одномембранный и с задней стороны имел металлическую заглушку. Позже Нойманн разработал вариант популярного микрофона - CMV 3 A, позволявший пользователю навинчивать на "бутылку" разные конденсаторные головы. Использовав чужую идею (владельцы патента Braunmuhl и Weber), Георг Нойманн создал двухмембранный капсюль, конструкция которого до сих пор является основой большинства современных двухмембранных капсюлей. Монолитный базовый электрод капсюля имел 153 отверстия, просверленные в строго определенных местах (базовый электрод - металлический диск, находящийся между мембранами, натянутыми от него на определенном расстоянии, может быть как однородным, так и состоящим из нескольких пластин). Этот капсюль получил название M 7 (подробнее см. в описании микрофона МКЛ 101). Вскоре для данного микрофона были созданы капсюли-головы с другими характеристиками направленности: восьмеркой (M 8) и кругом (M 9). На капсюль M 7 поначалу клеилась мембрана из поливинилхлорида, но позже (ближе к 60-м годам) поливинилхлорид был заменен Майларом (Mylar, пленкообразующий полимерный материал на основе полиэфиров), толщиной 6-10 микрон. Мембрана клеилась непосредственно на электрод, имевший по периметру выступ с ложбинкой, в которую вминалась мембрана, что обеспечивало ее надежную фиксацию и стабильное натяжение. Микрофон CMV 3 A сегодня выпускается в обновленном виде латвийской фирмой B.L.U.E. под названием Bottle и, если верить откликам в западной прессе, весьма популярен и используется на самых крутых студиях.
После войны Нойманн занялся разработкой "народного" микрофона, который бы не был дорог в производстве, но при этом и звучал бы, по крайней мере, не хуже CMV 3. Лампа VF 14 M, о звуковых свойствах которой сегодня ходят легенды, была выбрана для производства этого микрофона во многом по экономическим соображениям: производство микрофона на этой лампе выходило дешевле, чем на какой-либо другой (но это - только на тот момент, позже ситуация несколько изменилась). Лампа питалась от 36 вольт вместо "положенных" 55 - с целью продления ее жизни и более тихой работы. Выбрав в качестве "сердца" микрофона лампу VF 14 и разработав действительно уникальный по своим звуковым свойствам трансформатор, Нойманн попал в яблочко, получив комбинацию, равной которой пока не найдено... Так родился знаменитый Neumann U 47. Он имел две диаграммы направленности: кардиоиду и круг. Стоил в ту пору этот микрофон около четырехсот долларов, притом что цены других микрофонов доходили до тысячи. Понятно, что микрофон, который звучал намного лучше других и стоил раза в два дешевле, попросту не мог не стать гиперпопулярным. Популярность его была настолько велика, что в 50-х годах фирма грамзаписи Mercury Records помещала изображение этого микрофона на обложках своих пластинок - как символ качественной записи. А Фрэнк Синатра даже отказывался записываться, если перед ним вдруг ставили какой-нибудь другой микрофон. Ходят слухи, что он категорически отказывался даже пробовать какие-либо иные варианты.
В 1956 году появляется Neumann U 48, отличавшийся от U 47 наличием восьмерки вместо круга. Несмотря на разницу в конструкции, по звучанию эти микрофоны на кардиоидной характеристике абсолютно идентичны. Одно из конструктивных отличий - это базовый электрод капсюля M 7 в U 48. У 48-го базовый электрод состоит из двух вплотную состыкованных половинок, у каждой из которых с обеих сторон есть углубления, и при соединении половинок внутри базового электрода образуются полости. Плюс к этому у 48-го мембрана клеилась не на сам электрод, а на специальные кольца, обеспечивавшие зазор между мембраной и поверхностью электрода. В том же 1956 году, благодаря разработке конденсаторов меньшего размера, фирме удалось уменьшить размеры микрофона на целых 7,5 сантиметров. До 1958 года на этих микрофонах красовался логотип фирмы Telefunken, которая занималась дистрибуцией продукции Neumann. Поэтому Нойманновские микрофоны того времени до сих пор нередко называют "Telly", так что если какой-нибудь знаменитый звукоинженер говорит в своем интервью, что предпочитает писать вокал только в 47-й "Telly", знайте, что он имеет в виду Neumann U 47.
В 1958 году фирма Neumann лишает Telefunken дистрибьюторства и начинает сама заниматься распространением своих микрофонов, размещая на них уже собственный логотип.
Параллельно U 47 и U 48 с 1952 года Нойманн выпускал другой микрофон с капсюлем M 7 - M 49. Микрофон был сделан по заказу IRT (что-то вроде Института технических стандартов и планирования, перешедшего после войны под начало немецких радиовещателей). Микрофон, собственно, и разработал в этом Институте доктор Herbert Grosskopf еще в 1949 году. Нойманн всего лишь вставил в микрофон свой капсюль M 7 и занялся его промышленным производством. На IRT хотели произвести стандартный ламповый усилитель для микрофонов, использующихся в немецком телерадиовещании (не случайно Институт назывался Институтом стандартизации, прямо как у нас в советские времена, когда издавались директивы, что "с такого-то числа такого-то месяца все наши певцы должны записываться только в отечественные микрофоны ЛОМО 19 A 19" - рассказывают, была такая директива, о которой, впрочем, как она вышла, тут же все и забыли, ибо абсурдность ее была очевидна). Также этому Институту Стандартизации очень хотелось выпустить лампу ручной сборки и с очень низким уровнем шума, которая стала бы сердцем этого стандартного усилителя для микрофона. Разработана была лампа Hiller MSC2, изготовление финальной версии которой взял на себя вездесущий Телефункен, обозвавший ее АС701К. И с тех пор все радиовещательные немецкие микрофоны использовали только эту замечательную лампу. Буква "М" перед номером в названии микрофона означает стандартную лампу АС701К в усилителе микрофона, а буква "U" означает, что производитель ослушался Института Стандартизации и засунул в микрофон какую-то другую лампу. Вычислив своевольного производителя, Институт Стандартизации вытаскивал его на главную площадь города и сек розгами, пока несчастный не раскаивался в содеянном и не обещал заменить в своих микрофонах эту неправильную лампу на лампу, предписанную к употреблению. А если серьезно, этот Институт оказывал на производителей звукового оборудование весьма серьезное давление. Вероятно, именно в силу того, что 49-й - не совсем Нойманновский микрофон, сама фирма не высказывает восторгов по поводу его звучания, подчеркивая его радиовещательную направленность и ограничиваясь перечислением воплощенных в нем новаций. В частности, при создании M 49 особое внимание было уделено возможности переключения диаграмм направленности без "проседания" звука, чтобы их можно было переключать в процессе записи без щелчков и провалов и без необходимости каждый раз корректировать уровень на пульте (47-й звучал на кардиоиде на 5 дБ громче, чем на круговой диаграмме направленности). В ту пору микрофон использовался немецкими радиовещателями как основной дикторский микрофон, как главный микрофон для больших оркестров, как "точечный" микрофон для съема деревянных духовых и струнных смычковых инструментов, а также для фортепиано. Сегодня микрофон активно используется и для сольной записи вокала, обладая несколько менее теплым, чем 47-й, но более сфокусированным звучанием, что порой бывает очень полезным, особенно для записи неакадемического вокала.
Стоит отметить, что в те же годы выпускался микрофон M 50, внешне неотличимый от M 49, но рассчитанный специально для записи оркестров с расстояния и имевший как бы ненаправленную характеристику. Капсюль микрофона выпускался в трех версиях: сначала он делался из поливинилхлорида, потом из алюминия (алюминиевой фольги, так же, как капсюль KM 53 или SM 2) и, в довершение, - из Майлара с золотым напылением. Мембрана была заподлицо вмонтирована в сферу из пластика с целью заставить капсюль соответствовать определенным характеристикам направленности на частоте выше 1 кГц и в то же время сохранять всенаправленную характеристику на более низких частотах. Также, уже в усилителе, а не в капсюле, были добавлены аж 6 дБ в области высоких частот (с 8 до 16 кГц), компенсировавшие их завал при записи с большого расстояния и обеспечивавшие хорошую разборчивость отдельных инструментов оркестра. Данный микрофон пользуется популярностью и сегодня, но для записи сольного вокала, по моим данным, не применяется.
В конце 50-х (во всяком случае, после 1958 года, когда фирма Neumann "отобрала" дистрибуцию своих микрофонов у Телефункена) компания Telefunken заявила, что прекращает производство лампы VF 14 M, ибо на тот момент, по их данным, никто, кроме Neumann, эту лампу не использовал, и ее дальнейшее производство было убыточно. Можете себе представить радость герра Нойманна, который, посчитав лампы, имевшиеся в запасе, ясно увидел день, когда будет выпущен последний U 47. Поговаривают, что со стороны Телефункена это на самом деле была своеобразная месть за лишение права дистрибуции. Нойманну ничего не оставалось делать, как срочно начинать разработку нового микрофона с усилителем на другой лампе. На тот момент фирма выпускала миниатюрный микрофон KM 56 с тремя диаграммами направленности (круг, кардиоида и восьмерка), имевший внутри столь любимую Институтом Стандартизации лампу AC701K (этот микрофон был схож по конструкции со стереомикрофоном SM 2, оба эти микрофона использовал для записи вокала Рой Орбисон, предпочитавший их 47-му). И Нойманн задумал сотворить нечто подобное KM 56 - микрофон c тремя точными диаграммами направленности, с переключателем на корпусе, только с капсюлем большего размера и с другой лампой. Необходимость использовать какую-нибудь другую лампу объяснялась в значительной мере потребностью рынка в микрофоне, символизирующем новый этап микрофоностроения. Этой лампой стала более современная на тот момент Telefunken EF 86. Уже разработанный капсюль M 7 не подходил для данного микрофона, так как не позволял получать аккуратной двунаправленной характеристики (попросту говоря, ровной восьмерки), ибо обе мембраны этого капсюля "делили" между собой один общий электрод (в U 48 на самом деле восьмерка не является точной восьмеркой). Аккуратность двунаправленности капсюля зависит от очень точного соответствия двух "половинок" капсюля. И фирма решила разработать двусторонний капсюль, аналогичный по своей сути M 7, но с двумя независимыми электродами - по одному на мембрану. Электроды были разделены, находились на некотором расстоянии друг от друга и работали независимо. Только таким образом можно было добиться точных характеристик направленности микрофона. Результатом стал капсюль K 67, во многом схожий с капсюлем микрофона U 87. Дизайн U 67 стал поистине визитной карточкой Нойманновских микрофонов и использовался с незначительными изменениями (и то, как правило, касавшимися размеров, но не пропорций микрофона) во многих последующих микрофонах, в том числе - в U 87, внешне ничем не отличающемся от U 67.
Поначалу микрофон назывался U 60 по году начала его выпуска, но позже был переименован в U 67 с целью подчеркнуть его "хорошую наследственность", преемственность с U 47. Его капсюль K 67 с самого начала имел мембрану из Майлара и она не клеилась, как это было на предыдущих моделях микрофонов, а привинчивалась винтиками, что уменьшало количество забракованных капсюлей и позволяло добиться гораздо большей схожести разных экземпляров капсюля (считается, что клеенные капсюли обеспечивали более равномерное натяжение мембраны и позволяли в меньшей степени ее натягивать, в силу чего капсюль звучал более жирно, глубоко и обертонально окрашено).
В микрофоне U 67 впервые был применен обрезной фильтр (частота среза 40 Гц). Дело в том, что в конце 50-х стало модным петь в микрофон с близкого расстояния. При этом на большинстве имевшихся в то время микрофонов активно проявлялся так называемый "эффект приближения", то есть подъема нижних частот. Именно по этой причине и был разработан и применен обрезной фильтр низких частот, которым позже обзавелись чуть ли не все микрофоны.
Микрофон Neumann U 67 очень быстро стал популярным и использовался повсюду, завоевав репутацию "рабочей лошадки". За первые пять лет было продано несколько тысяч 67-х, что, по тем временам, очень много. И чем выше росла популярность 67-го, тем ниже падала популярность 47-го, эра которого закончилась в 1965 году. В конце 60-х фирма Neumann попыталась реинкарнировать 47-й микрофон, выпустив его транзисторную версию - U 47 FET, имевшую только кардиоидную характеристику направленности. Капсюль у этого микрофона также был другой, уже с майларовой, а не поливинилхлоридной мембраной. Хотя фирма и называла капсюль K 47, использовавшийся в транзисторной версии 47-го, модифицированным M 7, он имел ряд принципиальных отличий, в действительности не улучшивших его звучание. U 47 FET особой популярностью не пользовался, уступая по сочности звучания и 67-му, и 87-му, появившемуся в 1967 году. Как только U 87 "набрал обороты", выпуск транзисторного 47-го был прекращен. Тем не менее, даже U 47 FET стоит сегодня не менее 2500 долларов.
В 90-е годы фирма Neumann попробовала воспроизвести свой знаменитый U 67, выпустив пробную партию в 300 штук. Но микрофон почему-то не зазвучал. Эти новые 67-ые разошлись по всему миру, и теперь торговцы раритетными микрофонами вовсю подсовывают покупателям современные 67-е, выдавая их за те самые старые, настоящие. В Интернете я читал жалобный рассказ человека, купившего новый 67-й. Когда он его купил (а купил за дешево - всего за полторы тысячи долларов против трех с половиной тысяч за нормальный 67-й), просто прыгал от счастья, хвастался, мол, 67-й купил, вот какой теперь крутой. Но когда начал работать с этим 67-м, никак не мог понять, почему в большинстве случаев он в итоге пишет вокал на старый 87-й. Он всячески себя уговаривал, что, мол, 67-й-то лучше, надо писать на него... Но в итоге рука сама отключала на пульте дорожку с 67-м, оставляя 87-й (перед вокалистом ставились оба микрофона). В результате он пошел на какую-то крупную студию и сравнил свой 67-й с тем, который был у них. Все понял и очень расстроился. Теперь рассказывает на музыкальных сайтах свою печальную историю. Так что, господа хорошие, будьте бдительны, когда вам предлагают 67-й в отличном состоянии всего за тысячи полторы.
Возвращаясь к истории фирмы Neumann, которую, впрочем, я рассказываю очень скачкообразно, акцентируя внимание только на самых интересных, в контексте разговора о сольных ламповых микрофонах, моментах. Не реализовав идею с возрождением 67-го, фирма Neumann начала делать бестрансформаторные ламповые микрофоны: M 149 и M 147. Дело в том, что к 90-м годам музыкальная индустрия опять вовсю ждала каких-то новых открытий в области микрофоностроения. Тем не менее, ничего принципиально нового не появлялось. В значительной степени по этой причине "бестрансформаторная концепция" получила такую популярность, будучи представленной производителями как прорыв. В середине 90-х годов в прессе активно стала муссироваться версия, что, мол, трансформатор - это пережиток прошлого, что он только грязнит, зашумляет и замутняет звук, рождая кучу посторонних гармоник, что без него микрофон звучит корректнее, естественнее и намного более открыто, а, главное, выдает более высокий выходной уровень при очень низком уровне собственного шума. В общем, с этим можно согласиться, но микрофон без трансформатора, как правило, звучит много суше трансформаторного микрофона (хотя, есть и исключения). Конечно, отрицать бестрансформаторную технологию вообще - это то же самое, что отрицать все транзисторное, без разбора; в таком случае, "в помойку" должны пойти и 87-й Нойманн, и все предусилители, компрессоры и эквалайзеры Neve, которые во многих случаях "убирают" ламповые приборы по теплоте, чистоте и, в то же время, обертональной насыщенности. Бестрансформаторные микрофоны Neumann как раз могут служить таким примером, когда не технология красит микрофон, а мастерство производителя.
В 1996 году появился на свет Neumann M 149, первый в мире ламповый бестрансформаторный микрофон. За уникальное и очень удачное сочетание ламповой и бестрансформаторных технологий данный микрофон получил в 1997 году награду TEC. Микрофон имеет пять диаграмм направленности (широкая кардиоида, кардиоида, гиперкардиоида, круг, восьмерка) плюс четыре промежуточных диаграммы, обрезной фильтр нижних частот с возможностью выбора частоты среза (от 20 до 160 Гц, крутизна - 3 дБ).
В данном микрофоне используется легендарный капсюль K 49. Легендарным этот капсюль сделали еще более легендарные, чем сам капсюль, микрофоны, в которых он использовался - CMV 3, U 47, U 48, М 49, M 50, выпускавшиеся в 40-60-е годы прошлого века. В ту пору, впрочем, капсюль назывался по-иному - M 7 (см. ранее), и технология его изготовления тоже была несколько иной. Старый M 7 в разные годы имел несколько разное "строение"; в частности, капсюль к микрофонам CMV 3, как правило, имел монолитный базовый электрод и мембрана клеилась прямо на него, без колец; правда, определенный зазор между мембраной и электродом все равно присутствовал. Позже мембрану стали приклеивать на специальные кольца, а не на собственно электрод, а электрод стали делать "многослойным", из нескольких пластин, каждая из которых имела свои сквозные и несквозные отверстия. Таким образом получалось, что внутри электрода образовывались полости, имевшие принципиальное воздействие на формирование звука, на гашение определенных резонансов и пр. Мембрана на всех классических капсюлях M 7 делалась из поливинилхлорида с золотым напылением. Также и размеры капсюля менялись несколько раз: 30 мм, 33 мм и опять 30 мм. Позже, когда была выпущена трансформаторная версия 47-го, капсюль M 7, как уже говорилось, был слегка переделан. Насколько я знаю, электрод снова стал цельным, мембрана стала делаться из Майлара. Мембрана в капсюле K 49 привинчивается винтами, а не клеится, как это делалось в старых капсюлях. Фирма Microtech Gefell, являющаяся как бы восточным ответвлением Нойманна, и сегодня пытается делать для своих микрофонов "многослойные" капсюли M 7 согласно заветам дедушки Нойманна, причем клея мембрану, а не привинчивая ее.
Особенный интерес, естественно, вызвало обращение к капсюлю K 49 его изобретателя - собственно фирмы Neumann. "Такой капсюль, древние фирменные секреты ламповых технологий, современные разработки всемирно известной фирмы... да это какой микрофон должен получиться, почище самого U 47, помноженного на M 49 и возведенного в степень AKG C 12!" - приблизительно такими дифирамбами пестрили западные музыкальные журналы еще за несколько месяцев до представления нового чуда микрофонной инженерии. В M 149 использовалась новейшая бестрансформаторная технология, позволяющая звуку передаваться по микрофонным кабелям на баснословные расстояния (до 300 метров!), не теряя при этом своего первородного окраса (как отсутствие трансформатора влияет на окрашивание звука длинным кабелем - не совсем понятно, объяснить подобное заявление можно лишь тем, что у бестрансформаторного выхода звук менее зашумленный, на что не обратишь внимание на коротком микрофонном кабеле, а вот на длинном - оценишь и еще как, ведь при использовании длинных микрофонных кабелей все шумы начинают основательно выпирать, что, согласитесь, неприятно, особенно при записи академической музыки, где важна разборчивость даже тишайших источников звука).
Так что, как заявляет производитель, M 149 - идеальный сольный микрофон, особенно гениальный на вокале.
Капсюль микрофона смонтирован неким особенным "эластичным" образом, так что никакие вибрации конструкции, способные породить шумы и резонансы на отдельных частотах, не достигают капсюля ни при каких обстоятельствах. Более того, поверхность под капсюлем имеет форму конуса, рассеивающего отражения звука от чего-либо, оказывающегося в момент записи выше этой уникальной поверхности. Таким образом, капсюль ловит только первичный звук. Капсюль окружает акустически нейтральная сетка немеряного размера.
Ламповый усилитель микрофона изменяет высокое сопротивление капсюля и собственно усиливает сигнал на 10 дБ. Получаемый при этом динамический диапазон действительно впечатляет: на выходе в качестве максимального значения может быть +/-10 В при 20 мА.
Внешне 149-й очень похож на разжиревший 87-й.
К сожалению, 149-го Нойманна на момент тестирования добыть не удалось, поэтому я взял на тестирование другой современный ламповый микрофон этой же фирмы - Neumann M 147, являющийся кардиоидной версией 149-го. Как заявляет производитель, M 147, по сути, ничем не отличается от 149-го, кроме того, что имеет только кардиоидную характеристику направленности, более низкий выходной уровень звука (приблизительно на 8 дБ) и у него отсутствуют обрезные фильтры. Да, есть еще одно принципиальное отличие: M 147 более чем в два раза дешевле 149-го. Сетка вокруг капсюля у M 147 очень плотная, специально рассчитанная на запись речи и вокала, как заявляет производитель: "нейтрализующая" взрывные и присвистывающие согласные, а также исключающая возможность "задувания" капсюля. Просмотрев статьи в западной прессе, я обратил внимание на то, что M 147 по сравнению с M 149 позиционируется как более узкочастотный микрофон (по субъективным ощущениям), особым образом подчеркивающий читабельность вокальной партии.
В свое время я подробно сравнивал оба эти микрофона на разных источниках звука и, честно признаться, принципиальной разницы в их звучании не нашел (см. статью "11 конденсаторных микрофонов"). Более того, производитель на своем сайте "не возражает" против использования микрофонов в качестве стереопары. 147-й, может быть, слегка помягче 149-го, именно помягче, а не жирнее. К тому же на 147-м слабее проявляется эффект "коробочности" звучания отдельных источников звука. Впрочем, очень похоже на то, что разница в звучании микрофонов обусловлена, на самом деле, их разным выходным уровнем, и в силу этого микрофонный предусилитель красит звук тоже в разной степени (особенно, если микрофоны воткнуты в ламповый микрофонный предусилитель, как это у меня было в прошлом тестировании).
С виду 147-й сильно напоминает U 47, только меньших размеров и с более коротким "телом". Выглядит микрофон очень привлекательно.
Neumann/Gefell UM 57. После войны компания Neumann раскололась: часть ее во главе с Георгом Нойманном осталась в Западной Германии, а другая ее часть во главе с техническим директором осталась в Восточной Германии в городе Гефель, где и была расположена фабрика знаменитых микрофонов. До 1957 года Нойманн имел возможность периодически посещать Восточную Германию, и между двумя фабриками происходил обмен разработками, но позже это стало невозможно. До 1972 года фирма носила имя Neumann/Gefell, в 1972 переименовалась в VEB Mikrofontechnik Gefell. Сегодня она называется Microtech Gefell. Фирма и по сей день использует разработки Нойманна, причем знаменитые капсюли M 7 (капсюль в 40-50-е годы "ознаменители" микрофоны U 47, U 48, M 49, UM 57, UM 70, в которых он использовался) до сих пор собираются и клеятся полностью вручную по "старинным рецептам".
Восточногерманские Нойманны весьма популярны во всем мире, причем, особо широкую известность они приобрели в последние лет десять. Дело в том, что в 60-70-е годы западный рынок для этих микрофонов был практически закрыт, основным заказчиком этих микрофонов был Советский Союз и дружественные ему социалистические страны. Как говорится на сайте компании, в застойные годы в Советском Союзе практически все Дома Телерадиовещания и Дворцы Культуры были укомплектованы микрофонами Neumann/Gefell UM 57. Когда во всех странах бывшего Советского Союза все пошло разваливаться, началась эпидемия "толкания" этих 57-х на Запад. Постепенно популярность 57-х, пришедших на Запад из стран бывшего СССР, стала расти, поднялись в цене и сами микрофоны. Сегодня стоимость одного 57-го в хорошем состоянии доходит порой до двух с лишним тысяч долларов.
Микрофон до сих пор популярен и в нашей стране, во многих студиях он используется в качестве основного вокального микрофона. Тем более, что престижно иметь какой-нибудь раритетный ламповый Neumann, об этом знают почти все клиенты, которые, впрочем, не знают, что UM 57 - восточногерманский, не совсем настоящий Neumann, благо, на логотипе, расположенном на корпусе микрофона, ничего про это не сказано.
Neumann/Gefell UM 57 появился на свет в 57-м году. Имеет три диаграммы направленности: круг, кардиоиду, восьмерку. Капсюль во многом похож на M 7 самой первой модели - с монолитным электродом.
AKG C 12 и C 24. Микрофон AKG C 12 - это тоже легенда. Его разработка была инициирована Национальной Австрийской Радиокомпанией (RAVAG), активно использовавшей в своей деятельности микрофоны AKG C 1, C 2 и C 3, имевшие целый ряд недостатков, один из которых - огромная разница в звучании разных экземпляров.
Выпуск C 12 начался в 1953 году. AKG была первой фирмой, выпустившей капсюль с разделенным электродом, имеющим между двумя своими пластинами некоторое расстояние (про капсюль микрофона C 12 - см. далее). Поначалу мембрана делалась из поливинилхлорида и имела толщину 10 микрон. Позже поливинилхлорид был заменен Майларом толщиной девять микрон, а еще позже - вообще шесть. Усилитель микрофона был сделан на лампе 6072 (двойном триоде). Так же, как и M 49, C 12 имел дистанционный блок управления диаграммой направленности (круг или восьмерка), располагавшийся между блоком питания и самим микрофоном. В 1962 году производство микрофона было возобновлено в новом, измененном виде под названием C 12 A. В ту пору пошла мода на "нувисторы" - маленькие такие металлокерамические лампы, нечто промежуточное между традиционной лампой и транзистором. В силу моды очень многие знаменитые ламповые микрофоны в те годы были выпущены в нувисторном варианте. К сожалению, нувисторные версии всех микрофонов оказались неконкурентоспособными: по сравнению с лампой нувистор звучал явно суше и более "закрыто".
В 1959 году, когда еще нувисторы не вошли в моду, фирма Telefunken, сильно расстроенная отнятым у нее правом на дистрибуцию Нойманновских продуктов, заказала фирме AKG разработку микрофона с большой мембраной. AKG не стала разрабатывать новый микрофон и, по сути, повторила свой пользовавшийся колоссальной популярностью C 12, использовав его капсюль СК 12, уменьшив корпус микрофона и сделав более плотную сетку вокруг капсюля, а также разместив переключатель направленности (кардиоида/круг) на самом микрофоне. Этот микрофон получил название Telefunken ELA M 250 (иногда пишется просто "ELA", ибо буква "М" обозначает "микрофон"). Чуть позже появилась версия с тремя диаграммами направленности - ELA M 251. Версия этого микрофона с буквой "Е" после номера предназначалась для экспорта и использовала в усилителе лампу 6072, версия же без буквы "Е" использовала другую лампу - стандартную германскую лампу AC701K. Считается, что с лампой 6072 микрофон звучит сочнее и наполненнее. Этих микрофонов было выпущено не очень много, гораздо меньше, чем C 12 и C 24. Несмотря на то, что бытует мнение, будто бы фирма AKG именно в M 251 достигла совершенства, доведя до блеска все, заложенное в C 12, все-таки, в большей степени по причине особой редкости, Telefunken ELA M 251 на сегодняшний день является самым дорогим микрофоном в мире. Как пишут звукоинженеры, сравнивавшие 251-й и C 12-й, принципиальной разницы ни на одном источнике звука им услышать не удалось.
Воспроизвести старый C 12 в 94-м году попыталась сама фирма AKG, выпустив C 12 VR (фирма Neumann вслед за AKG попыталась воспроизвести свои 67-ые). Поскольку документация по C 12 не сохранилась, фирма собрала десяток наиболее хорошо звучащих C 12. Выбрав из этого десятка лучший микрофон, фирма принялась его копировать, но... К сожалению, было решено усовершенствовать его конструкцию, включая конструкцию капсюля. Как говорят специалисты, полноценно воспроизвести C 12 можно только при полностью ручном его изготовлении. А это для AKG было бы слишком накладно, да и не было приспособлено ее автоматизированное производство под такие вещи. И вынуждена была компания AKG модифицировать старый C 12-й с целью удешевления и автоматизации его производства. Были изменены цвет и размер микрофона, дабы он и выглядел как модифицированный, осовремененный C 12. Большинство "усовершенствований" было направлено на удешевление микрофона, например, кольца капсюля стали пластмассовыми. И если поначалу фирма планировала продавать этот новый C 12 по цене старого - чуть ли не по семь-восемь тысяч долларов, то первые же испытания микрофона в крупных студиях разрушили эти планы. Сегодня цена на этот микрофон составляет всего 3206$. При том, что старый C 12, даже в не очень хорошем состоянии, стоит от шести до восьми с половиной тысяч долларов. Хотя, надо отдать должное специалистам фирмы, все-таки основной смысл старого C 12-го в современной версии им удалось передать - не случайно C 12 VR активно используется на многих "топовых" студиях во всем мире, включая студию Питера Гэбриэла "Real World", входящую в пятерку самых крутых студий мира и имеющую одну из самых обширнейших коллекций микрофонов.
Если самым неподдающимся копированию в 47-м Нойманне является его трансформатор, то в случае с AKG C 12 - это капсюль. Дело в том, что усилитель C 12 довольно просто скопировать - все "старинные" элементы без ущерба для звучания могут быть заменены на современные. Так, скажем, я сам участвовал в эксперименте, когда в C 12 поочередно вставлялись разные современные аналоги лампы 6072 (Совтековские и какие-то китайские), и звук по сравнению с родной лампой принципиально не менялся, единственное отличие - микрофон начинал меньше шипеть. Не сомневаюсь, что при более детальном прослушивании разницу в звучании ламп все-таки можно выслушать, но при беглом прослушивании микрофона с разными лампами эти отличия были минимальны (при этом разница в звучании C 12 и C 24 слышна сразу). На этот предмет я общался с известным канадским "починяльщиком" раритетных микрофонов Дьюком Уокером и он, в общем-то, согласился с этими результатами, хотя и отметил, что он лично, как правило, предпочитает ставить в реставрируемые им C 12 специально подготовленные для этого микрофона лампы Groove Tube. Насколько же я знаю, эта фирма сама не производит лампы, а заказывает их у нас в стране - на Совтеке, просто ставя на них свою маркировку.
Капсюль у C 12 построен по иному принципу, нежели M 7 и ему подобные. Базовый электрод состоит из четырех пластин. Между парой крайних пластин имеется зазор, и пары изолированы друг от друга. Напряжение подается только на ближайшие к мембране пластины, а пластины, следующие за ними, являются как бы "холостыми" и служат для настройки акустической камеры капсюля. Самая первая пластина электрода имеет множество сквозных отверстий, а в следующей пластине таких отверстий значительно меньше. Эта пластина может поворачиваться относительно первой таким образом, что в определенном положении перекрывает некоторые отверстия в ней. Таким образом и производится настройка акустической камеры капсюля. При этом принципиальна параллельность всех пластин-электродов, в противном случае капсюль не звучит. При замене мембран капсюля CK 12 нередко возникают проблемы с неодинаково звучащими на круговой диаграмме задней и передней сторонами капсюля. Дьюку Уокеру порой приходится по три-четыре раза заменять мембраны, пока капсюль не зазвучит должным образом, и, что самое интересное, порой не звучит капсюль с формальной точки зрения сделанный абсолютно правильно и имеющий "правильную" частотку под всеми углами, так что проверять капсюли он предпочитает на слух в сравнении с C 12-м, имеющим родной капсюль.
Стереоверсией микрофона AKG C 12 является микрофон C 24. Есть расхожее мнение, что C 24 - это просто два C 12 в одном корпусе, ничем не отличающиеся друг от друга по звучанию. На самом деле это не так: в C 12 усилением одного канала занимается одна лампа, а в C 24 одна лампа занимается усилением сразу двух каналов. Понятно, что в C 12 двойной триод 6072 работает наполовину, а в C 24 задействован на полную катушку, и звук от этого должен меняться даже с теоретической точки зрения. При массе схожего в конструкции усилителей этих микрофонов и при одинаковых капсюлях, в схемотехнике C 12 и C 24 есть принципиальные отличия, основательно влияющие на звук.
В свое время в студии, где проводилось тестирование, я сравнивал звучание аж трех C 12. Все они звучали абсолютно одинаково и, без сомнения, могли использоваться в стереопаре. Позже один из этих трех C 12 был продан в Канаду человеку, у которого уже был один C 12, и он, после тестирования присланного ему микрофона, признал его идентичность по звуку своему C 12. Так что для данного тестирования я взял первый попавшийся из двух имевшихся C 12, будучи уверен, что он звучит как положено. Что касается C 24, то прежде, чем начать тестирование всех микрофонов, мы сравнили звучание его капсюлей: оно было абсолютно одинаковым, и на тестировании мы с чистой совестью брали сигнал только с одного из капсюлей. Так что разница в звучании, определенная в результате тестирования, не является результатом плохой сохранности этих микрофонов.
Audio-Technica AT 4060. Японская фирма Audio-Technica была образована не так давно - в 1962 году. И если поначалу отношение к ее микрофонам было несколько настороженное, то вскоре оно кардинально изменилось: микрофоны этой фирмы можно встретить в любой "топовой" студии, а также все больше и больше именитых музыкантов предпочитают подзвучивать свои концерты именно микрофонами Audio-Technica. Причем на концертах нередко в ход идут микрофоны студийные - AT 4050, AT 4047 и AT 4060, которыми очень часто подзвучивают барабаны и гитарные комбики. Дело в том, что эти микрофоны необычайно выносливы как к высочайшим уровням звукового давления, так и к механическим повреждениям, и при этом они дают звучание, которое обычными стандартными концертными микрофонами не представляется возможным получить. Многие звукоинженеры называют эти микрофоны лучшими для записи ударных (ими порой подзвучивают все инструменты ударной установки) и акустической гитары, поскольку микрофоны дают "необычайно плотный, насыщенный звук, с выраженной атакой, который не дают другие конденсаторные микрофоны".
AT 4060 - это ламповый микрофон, имеющий только кардиоидную диаграмму направленности. Микрофон появился в продаже чуть больше двух лет назад, но его уже ставят его в один ряд с известнейшими моделями. В частности, Joe Chiccarelli на американском сайте фирмы Neumann называет микрофон Audio-Technica AT 4060 "классическим" для записи акустических инструментов и, в особенности, гитары, ставя его в один ряд с такими микрофонами, как U 47, U 67 и AKG C 12!
Производитель характеризует микрофон как акустически абсолютно нейтральный, но, тем не менее, не лишенный своего собственного характера звучания; также отмечаются особая терпимость микрофона к перегрузкам и его ориентированность на высококачественную запись вокала и сольных инструментов.
Капсюль у микрофона двусторонний, что позволяет надеяться на появление версии микрофона с переключаемыми диаграммами направленности (исходя из успеха, какой имеет AT 4060, это было бы логично, и единственной маркетинговой причиной "задержки" с выходом лампового микрофона с переключаемой диаграммой направленности я считаю не спадающий интерес к кардиоидной модификации микрофона).
Капсюль AT 4060 - клееный! Что огромная редкость для современных ламповых микрофонов, и что особенно странно для микрофона, способного выдерживать такие перегрузки. При этом и толщина мембраны - всего три микрона! Электрод капсюля монолитный, из цельного куска латуни, и не имеет сквозных отверстий, чем, вероятно, и объясняется более сухое звучание по сравнению с капсюлем M 7, подмеченное некоторыми звукоинженерами. Капсюль сидит как бы на резинке и имеет нестандартную систему амортизации. Между усилителем и капсюлем имеется отдельный экран.
В микрофоне используется лампа Sovtek 6922 - высокочастотный двойной триод, включенный только наполовину своей мощности, чтобы снизить уровень шумов и продлить жизнь лампы (Sovtek - совместное российско-американское предприятие, бывший завод объединения "Светлана", занимавшийся производством ламп; сегодня базируется в Питере и в Саратове). Микрофон имеет трансформаторный выход, трансформатор пермаллоевый. Монтаж выполнен на обычной печатной плате (в старых ламповых Нойманнах или в МКЛ 101 используется навесной монтаж).
В комплект поставки микрофона входят блок питания (с адаптером для установки в рэк), подвес и защитный футляр.
МКЛ 101. В комплект входят: корпус микрофона (так называемая "бутылка"), голова-капсюль, кабель, блок питания, металлический футляр.
Внешне микрофон очень похож на Нойманновский микрофон-бутылку CMV 3, только, в отличие от него, имеет корпус черного цвета и укороченную "шею". Микрофоны CMV 3, а также внешне похожие на них Телефункены и современные латвийские BLUE среди звукоинженеров имеют кличку "Hitler Bottle".
Микрофон собран вручную, характер его звучания близок к раритетным ламповым микрофонам 40-50-х годов. В этом же направлении работают известные западные специалисты по ремонту старых микрофонов Дирк Браунер и Трэйси Корби, также пару лет назад наладившие производство своих собственных микрофонов на элементной базе и технологиях 40-х годов в сочетании с современными разработками, позволяющими свести к минимуму собственный уровень шума лампового микрофона и повысить его выходной уровень, при этом добившись теплого лампового звучания в стилистике 47-го или 49-го Нойманна. Такие микрофоны делаются полностью вручную и индивидуально "настраиваются", причем настраиваются на слух, а не по приборам: порой приходится подбирать наиболее удачно звучащие в паре лампу и трансформатор, пробуя десятки комбинаций.
Создатели микрофона МКЛ 101 ориентировались, прежде всего, на западный рынок, куда за год производства этого микрофона было продано около сорока штук. В нашей стране этот микрофон не раскручивался вообще, и встретить его можно только на трех студиях: у Владимира Овчинникова на Мосфильме, на студии, где проводилось это тестирование, и у вашего покорного слуги. Первым приобрел этот микрофон Владимир Овчинников, правда, поначалу использовал его с капсюлем M 7, пока "родной" капсюль не был доведен до кондиции (сперва он все-таки проигрывал M 7 в ровности частотки и жирности звучания). После того, как я рассказал Владимиру Овчинникову о результатах данного тестирования (а оно производилось еще летом), он попробовал микрофон с новым "родным" капсюлем и решил оставить его себе, более того - также, как и я, капсюль M 7 он вернул производителю микрофона. МКЛ 101 с "родным" капсюлем Владимир Овчинников сравнивал на самых разных вокалах с 67-м Нойманном и во всех случаях предпочитал писать вокал именно в МКЛ 101, а не в 67-й (не говоря уже о 87-м Нойманне и ламповых стереомикрофонах SM 2 и SM 69, которые также есть на Мосфильмовской студии и в которые также нередко пописывают сольный вокал, особенно в SM 2).
Микрофон МКЛ 101 делался группой инженеров, специализировавшихся на восстановлении раритетных микрофонов. Поначалу российские специалисты занимались восстановлением только старых "убитых" микрофонов, найденных на территории бывшего Советского Союза, и продавали их на Запад. Но постепенно к ним стали присылать на восстановление аппаратуру оттуда (стоимость пересылки техники туда-обратно, всех таможенных пошлин и страховок полностью окупалась благодаря мастерству наших специалистов). Так складывались отношения с рядом крупнейших западных фирм, торгующих подержанным музыкальным оборудованием.
И тогда у наших специалистов появилась идея самим попытаться воспроизвести звучание старых ламповых микрофонов, используя для реализации своего детища уже наработанные каналы на Западе. Благо найти раритетную элементную базу в России было куда проще, чем в той же Германии (Браунер доставал нераспакованные лампы Telefunken EF86, EF806S для своих микрофонов именно в России). В течение двух лет велись разработки микрофона, и в итоге родились сразу три модели: основная, МКЛ 101, и два младших брата, сделанных по классической ламповой технологии, но с использованием преимущественно современной элементной базы - МКЛ 100 и МКЛ 102.
МКЛ 101 использует знаменитую лампу Telefunken EF12, выпускавшуюся до 1949 года, или - по выбору клиента - лампу RFT EF12, выпускавшуюся на том же заводе, что и лампы Telefunken, но в 50-х годах. Вторая лампа обладает чуть менее жирным, но более четким звучанием. Все эти древние телефункеновские лампы являются не меньшей редкостью, чем собственно микрофоны и предусилители, в которые они ставились. Стоимость этих ламп, особенно в проверенном на "музыкальность" звучания состоянии, доходит до 300$. Лампы, которые ставятся в МКЛ 101, помимо тестирования на специальном оборудовании, подбираются вручную, и порой приходится забраковать чуть ли не десяток ламп, прежде чем микрофон "зазвучит".
Лампа в МКЛ 101 занимается собственно усилением, а не обжирнением или просто окрашиванием сигнала после микросхемы, как это зачастую делается во многих современных микрофонах. В них нередко лампу размещают действительно в корпусе микрофона, все выглядит весьма и весьма "лампово", но, прежде чем придти на лампу, расположенную в непосредственной близости от капсюля, сигнал гонится в... блок питания, в котором и происходит собственно усиление, после чего сигнал возвращается в микрофон, где и окрашивается (или доусиливается) лампой.
Как известно, звучание лампового микрофона напрямую зависит от выходного трансформатора. В частности, уникальность 47-го и 48-го Нойманнов в значительной степени определяется трансформатором, который, по сути, оказывается практически невозможно повторить, или, если его все-таки повторять, полученный трансформатор будет стоить столько же, сколько стоит собственно 47-й Нойманн в хорошем состоянии. В МКЛ 101 используется выходной трансформатор WSW (австрийское отделение Siemens), выпущенный в 40-х годах. Это - трансформатор ручного набора, имеющий экранирование mu-mеtal, именно этот трансформатор по своим звуковым характеристикам максимально приближается к трансформатору 47-го и 48-го Нойманнов. По этой причине после долгих экспериментов разработчики микрофона остановились именно на нем. Отдельной проблемой оказалось достать нужное количество этих трансформаторов. Как выяснилось, они активно использовались в ламповых микшерах 50-х годов, многие из которых до сих пор пылились на складах домов телерадиовещания в бывших республиках Советского Союза. Целой эпопеей стала скупка этих консолей и доставка их в Москву на разборку. В итоге нужное для производства микрофонов количество трансформаторов было получено.
Капсюль МКЛ 101 - отдельный разговор. Это оригинальная разработка, и производится он вручную. Базовый электрод капсюля выполнен по классической "многослойной" технологии: он четырехслойный, с полостями, оказывающими принципиальное воздействие на звучание. Именно наличие внутренних "потайных" отверстий в базовом электроде позволяет получать ровную звуковую картинку при разном звуковом давлении на любых частотах, без появления паразитных гармоник и резонансов на определенных частотах или их "суммах", проявляющихся при определенной их громкости (этим страдают многие современные капсюли с базовым электродом "монолитной" конструкции).
Капсюль МКЛ 101 имеет две "разновидности", несколько отличающиеся звучанием: один капсюль является более универсальным, другой может идти в качестве "дополнительного", "специфичного" капсюля. Он обладает более сухим звучанием, но на сиплых вокалах позволяет добиться лучшей читабельности голоса в аранжировке в силу своей особой частотки, а также благодаря своему свойству "доставать" из голоса специфические гармоники, отвечающие за его читабельность. На момент проводимого мною тестирования второго "эффектного" капсюля в наличии не оказалось, так что я был вынужден ограничиться тестированием данного микрофона с основным капсюлем и капсюлем M 7 от микрофона Neumann CMV 3.
"Голова", в которую вставляется капсюль, также имеет ряд ноу-хау. Одно из них - это особая акустическая линза вокруг капсюля, позволяющая добиться удивительно глубоких прозрачных низов, но без эффекта "гудения", часто проявляющегося на микрофонах, задирающих низкочастотную составляющую сигнала в попытке придать звучанию объем.
Помимо родного капсюля, МКЛ 101 может "дружить" также с так называемыми vintage-капсюлями: M 7 от микрофонов Neumann CMV 3, U 47, U 48 и M 49, со схожим с ним капсюлем от микрофона Telefunken M 55 K, а также с CK 12 от микрофона AKG C 12 или от самого первого C 414. Если под нойманновские или телефункеновские капсюли усилитель микрофона не требует никакой перестройки, то под капсюль AKG CK 12 требуется незначительная подстройка. По заказу любые из этих капсюлей могут быть подготовлены для работы с МКЛ 101. При этом капсюли могут либо вставляться в "родную" голову МКЛ 101 (это увеличивает стоимость микрофона только на 100$), либо вставляться в голову CMV 3, навинчивающуюся на микрофон через переходник (такая "голова" увеличивает стоимость микрофона на 225$). Если подобная голова заказывается плюс к стандартному комплекту микрофона (а не вместо "родной" головы с "родным" капсюлем внутри), то отдельно она будет стоить: в первом случае - 200$, во втором случае - 325$.
Поскольку производители МКЛ 101 ориентировались только на западный рынок, опыта работы с отечественными клиентами у них нет вовсе. Сегодня МКЛ 101 продается западным фирмам-магазинам по 1500$, аналогичный Brauner Valvet стоит около трех тысяч долларов.
Также на сегодняшний день разработана модель микрофона с тем же капсюлем, имеющая три фиксированные (восьмерка, кардиоида, круг) и бесконечное количество нефиксированных диаграмм направленности, плавно изменяемых "в реальном времени" без провалов в звучании. Стоимость этой модели, полностью аналогичной по звучанию МКЛ 101, будет приблизительно на 65-70% выше однонаправленной модели и будет изготавливаться только по заказу (скоро будет произведена пара демонстрационных образцов).
ЛОМО 19 A 2. Советский микрофон 60-х годов. На студии их было много - чуть ли не десяток. Как сказал местный звукоинженер, все они сильно отличаются по звуку, но он достал из этой кучи парочку, которая, по его мнению, звучала наиболее прилично, из которой я уже отобрал один для тестирования. Включил я этот микрофон в данное тестирование скорее шутки ради, нежели ожидая серьезных результатов.
Тем не менее. Фирма ЛОМО известна на западе, ее старые микрофоны (особенно - ЛОМО 19 A 19) стоят там до полутора тысяч долларов. Микрофон 19 A 19 довольно похож по звучанию на AKG C 12 - как говорят люди, слышавшие его, на близком расстоянии от источника звука их просто не отличить. Один мой знакомый в Лондоне рассказывал, как однажды он пришел писаться на одну крупную студию, и звукоинженер, послушав его пение, поставил перед ним не 47-й, не 67-й, не C 12-й, а... ЛОМО 19 A 19. Мой знакомец попросил попробовать какой-нибудь более серьезный микрофон, хотя бы тот же C 12. Попробовали. И в итоге писали его вокал на 19 A 19.
Что касается 19 A 2, то он менее хорош (19 A 19 по праву считается лучшим ламповым советским микрофоном), но в специфических ситуациях, как рассказывают на западных сайтах, им торгующих, весьма и весьма употребим.
Источники звука
Источники звука, использовавшиеся при тестировании микрофонов, были практически те же, что и во всех прочих моих микрофонных тестах (мужской вокал, женский вокал, кларнет и виолончель), но на этот раз к ним была добавлена гитара с металлическими струнами. На паре микрофонов была попробована гитара с нейлоновыми струнами, но на тестирование всех микрофонов на нейлоне просто не хватило сил: тестирование к тому моменту длилось уже чуть ли не целые сутки, и все валились с ног от усталости.
Мужской вокал: ваш покорный слуга - очень низкий баритон;
женский вокал: Екатерина Антропова - среднее сопрано с очень хорошей купольной отзвучкой, но не лишенное и грудного резонатора, голос кантиленный, мягкий, но не размазанный;
виолончель: Антон Бобышев - лауреат нескольких международных конкурсов, играет поразительно глубоким, но при этом жестким звуком с выраженной атакой;
кларнет: Андрей Раев - играет очень стабильно и хорошим звуком;
гитарист: Александр Мулов.
Как происходило тестирование
Микрофоны тестировались попарно, чтобы иметь возможность сравнивать один и тот же дубль, пропетый сразу в два микрофона (микрофоны при этом ставились на максимально близком друг от друга расстоянии, а пелось в них как раз с расстояния не менее 40 см, дабы разница в звучании микрофонов в минимальной степени зависела от "позиции" источника звука относительно конкретного микрофона). Все микрофоны были включены в микшер Amek М 1000. При помощи аналогового синтезатора, на котором мы сгенерировали синусоиду на частоте 1 кГц, все микрофоны были выровнены по уровню. Уровни всех микрофонов мы сознательно выставили на пульте несколько занижено, с запасом, дабы впоследствии (скажем, на особо громком вокале) не трогать фейдеры вообще, поднимая уровень на более тихих источниках звука (напр. на виолончели) только в выходной секции микшера. При тестировании конкретной пары микрофонов каналы с этими микрофонами попросту "солировались" и раскидывались по панораме в разные стороны, а сигнал с пульта поступал на линейные 20-битные конверторы Apogee AD 1000, с которых, с использованием алгоритма UV22, писался на DAT магнитофон в 16-битном формате.
После, уже у себя в домашней студии я по цифре согнал все результаты тестирования в компьютер и разбил стереофайлы на отдельные монофайлы для удобства раздельного отслушивания микрофонов. Результаты тестирования прослушивались через линейные конверторы Apogee DA 1000 на мониторах Dynaudio Acoustics BM 6 A. Как обычно, помимо меня результаты тестирования слушали в разное время все мои знакомые, имеющие отношение к звукозаписи (и звукоинженеры, и просто музыканты), и все нижеследующие комментарии по поводу оттестированных микрофонов - это, скорее, попытка сформулировать реальные специфические особенности каждого микрофона в сравнении с другими, особенности, отмеченные абсолютным большинством прослушивавших.
Мужской вокал
Начинаю рассказ о тестировании с рассмотрения его результатов на мужском вокале по одной простой причине: для меня запись мужского вокала - это самая болезненная и принципиальная область звукозаписи, ибо я сам - музыкант поющий. В данном тестировании все микрофоны на предмет их взаимоотношений с мужским вокалом я, естественно, тестировал на себе, любимом. Без ложной скромности отмечу, что обладаю приличным голосом, к тому же - неплохо поставленным. Вначале каждого пропеваемого куска я пел несколько подснятым с опоры голосом, более эстрадно, что ли, в конце переходя на полноценный опертый "грудной" вокал.
Neumann U 48 и Neumann U 87. Как обычно, подчеркиваю, что речь идет о старом 87-м, в большинстве западных микрофонных тестах выступающим в качестве "эталонного" микрофона и сильно отличающимся по характеру звучания от своего современного собрата более наполненным мясистым звучанием и менее открытыми, но, в то же время, менее "свиристящими" верхами. Словом, старый 87-й - микрофон более универсальный и более корректно обращающийся со звуком в абсолютном большинстве ситуаций. Мнение не только мое, почитайте комментарии по этому поводу разных известных западных звукоинженеров, ведь не случайно старые 87-ые стоят на Западе столько же, сколько современные магазинные с гарантией.
Neumann U 48 (444 Кб)
Neumann U 87 (444 Кб)
При всей своей любви к 87-му мне трудно представить ситуацию, когда кто-то в здравом рассудке предпочтет писать сольный вокал именно в него при наличии на студии 48-го (или 47-го, что, по сути, одно и то же). То есть, слушаешь 87-й - вроде бы все корректно, вокал звучит абсолютно правильно, натурально, вообще никаких претензий... Но включаешь трек с 48-м и понимаешь, как жестоко ты до этого ошибался, что правильность бывает весьма разной. Тебе просто больше нравится трек, записанный на 48-й, и все тут... При том, что теоретически он более "окрашенный", нежели писанный в 87-й. Хотя, если честно, именно на 48-м особой "краски" не наблюдалось, вокал просто раскрывался, приобретал полетность, открытость. Такое впечатление, что в 87-й вокал писался через толстую тряпку, повешенную перед микрофоном, а перед 48-м этой тряпки не было. И здесь вопрос не в так называемой "объективной частотке" микрофона (с этой точки зрения у 48-го спад по верху начинается раньше, чем на 87-м), но в его субъективной открытости и просветленности.
В плане жирности 87-й также однозначно проигрывал 48-му. На 48-м мой голос был однозначно объемнее и как бы ближе, создавалось впечатление, что голос можно даже руками пощупать, - такой он был осязаемый.
Увы, но в сравнении с U 48, у 87-го звук попросту заткнутый. Кроме того, при сравнении звучания мужского вокала на этих двух микрофонах возникает смутное ощущение легкой, но не очень качественной "подкомпрессированности" звука на 87-м. То есть понятно, что к эффекту реальной компрессии это не имеет никакого отношения, просто этим словом проще описать эффект бубнежа, смазанной дикции и как бы задавленной динамики звука на 87-м в сравнении (именно - в сравнении!) с 48-м. При этом большая открытость верхов на 48-м не оказывает негативного воздействия на "с" и шипящие, на нем они даже слабее выделяются, "вываливаются" из голоса, нежели на 87-м.
Важный нюанс: данный экземпляр 87-го не страдал "запыкиваниями" капсюля, что часто бывает у старых микрофонов данной модели; испытуемый экземпляр обладал звучанием, характерным для всех старых 87-х, дошедших до наших дней в нормальном состоянии. В свое время я переслушал массу 87-х, так что все описываемые выше свойства звучания данного микрофона являются типичными для всех старых 87-х.
Вернемся к сравнению двух, пожалуй, самых знаменитых Нойманнов - U 48 и U 87. На U 87 также проявлялся легкий эффект "коробочности" звучания, в принципе, совершенно незаметный, но начинавший выпирать при глубокой эквализации с подъемом в области верха и верхней середины. Аналогичная эквализация на 48-м такого эффекта не создавала. Стоит отметить, что 48-й вообще весьма дружелюбно относился к подъему середины, ее верха и самого верха - в любых комбинациях. Плавный подъем в пределах 6 дБ не наносил звучанию вокала непоправимого урона, в то время как на 87-м подобная эквализация делала звучание непотребно жестким и неестественным. На 87-м предел задирания чего бы то ни было составил 4 дБ, что касается самого верха - еще меньше. Экспериментировал я в данном случае только с компьютерной эквализацией (Waves и Ultrafunk fx). Понятно, что аналоговая эквализация может дать более гуманные результаты, но, полагаю, соотношение между микрофонами в плане возможности их эквализации останется таким же. На моем весьма низком вокале (очень низкий баритон - я полноценным "тембренным" голосом, не подсаживаясь на связки, беру весь басовый диапазон) 48-й позволил значительно больше, нежели 87-й, поднимать верха, прибавляя "воздуха", несмотря на то, что субъективно эти самые верха на 48-м звучат куда более открыто. Приятно, что даже при глубокой эквализации шипящие и "с" не начинали свистеть и не теряли свою естественность (на 87-м они, может, слегка и начинали подсвистывать, но в допустимых пределах; неприятно было другое - эти звуки раньше всех прочих приобретали синтетический оттенок).
МКЛ 101 и Neumann U 87. Сразу поразил естественный "жирняк", который попер на МКЛ 101, как из брандспойта. При сравнении с 87-м характер звучания МКЛ разительно напоминал 48-й, но, казалось, был пожирнее и выдавал более глубокие низы, при этом слегка "замазывая" верха. В плане жирности МКЛ 101 просто убивал 87-й: "таких басов я не слышал даже в самую страшную грозу". Очень приятно было то, что низы при этом не выпирали и не гудели (как на 87-м, когда я попытался прибавить их эквалайзером). Для женского вокала, может, такая проработка низов и не столь принципиальна, но на мужском (особенно, низком) вокале подобная "открытость по низам" заставляет их дышать, придавая голосу объем и теплоту.
МКЛ 101 (514 Кб)
Neumann U 87 (516 Кб)
МКЛ 101 обладал очень теплым и, как уже говорилось, жирным звуком. Тембр моего голоса звучал очень естественно (вероятно, даже поестественней, нежели на 87-м), но при этом несколько размягченно по верхам, что оказывалось даже полезным при агрессивном пении, но на "шепотливом" пении ощутимо снижало читабельность. При этом верхов на 87-м и МКЛ 101, казалось, было приблизительно одинаково (48-й производил субъективное впечатление, что у него их больше). У 87-го верха были жестче (не резче), и "песок" тоже был получше, чем на МКЛ. Эквализации оба микрофона поддавались хорошо, но, при подчеркивании эквалайзером "песка" в голосе, 87-й не намного, но все же раньше становился резким. МКЛ 101 с подчеркнутым "песком" в голосе начинал звучать ярче, чем 87-й без обработки. В плане близости звучания оба микрофона были примерно одинаковы.
Забегая вперед, поделюсь одним забавным наблюдением. Позже, когда я уже купил себе МКЛ 101 и много экспериментировал с ним в сочетании с самыми разными предусилителями, я обнаружил одно его интересное свойство. Я прописывал свой вокал в плотную аранжировку одновременно на 87-й и МКЛ в два одинаковых предусилителя. Далее, когда я выровнял партии, писанные с двух микрофонов по уровням, и стал поочередно слушать их в общем миксе, то был просто потрясен: при одном и том же уровне партия 87-го проседала, в то время как партия МКЛ 101 оставалась хорошо читабельной, несмотря на явно замазанный "песок" в голосе. При подъеме по уровню партии 87-го вокал начинал вываливаться из общего звучания, в то время как МКЛ очень органично сидел в нем, как вкопанный, в то же самое время оставаясь хорошо разборчивым. Вероятно, что это - особенности моего голоса и особенности конкретной аранжировки, но я смотрел данную вещь спектроанализатором программы WaveLab - все полосы были равномерно забиты, не оставляя под вокал частотной ниши. Последующие эксперименты с этими двумя микрофонами и менее загруженными аранжировками дали на моем вокале приблизительно такие же результаты.
Neumann U 48 и МКЛ 101. Когда в процессе тестирования мы отслушивали промежуточные результаты в студии, через дурацкие встроенные преобразователи DAT-магнитофона, попеременно отключая то левый, то правый канал, мы, честно признаться, поначалу вообще не слышали разницу между этими микрофонами - так они были похожи по концепции звучания. Причем на мужском вокале, после уже где-то десятого прослушивания одного и того же дубля, всеобщее предпочтение было отдано вовсе не 48-му Нойманну, а МКЛ 101, ибо он выдавал такие мясистые и хорошо читаемые низы, каких не было у 48-го.
Neumann U 48 (521 Кб)
МКЛ 101 (520 Кб)
При прослушивании результатов тестирования через нормальные преобразователи впечатление создалось уже несколько иное. Действительно, по характеру звучания микрофоны были невероятно похожи. Но у МКЛ 101 оно было более мягким и затуманенным (только по верхам), по сравнению с 48-м. В целом, звук МКЛ 101 был очень жирным и с хорошей естественной передачей тембра. В силу более открытых верхов голос на 48-м звучал более естественно. На МКЛ 101 (так же, как и на 87-м) в сравнении с 48-м присутствовал эффект "повешенной перед микрофоном тряпки" - все-таки, неспроста U 47 и U 48 стоят по 5-8 тысяч долларов!
МКЛ 101, как уже говорилось, прилично рулится эквалайзером, так что проблема недостатка в определенных ситуациях "песка" подобным образом решается, хотя звук все же становится резче и полетность верхов 48-го от этого не появляется, то есть, характер звучания микрофона от эквализации не меняется. Хотя, повторюсь, при необходимости микрофон позволяет на мужском вокале безболезненно достать из него песок, теоретически отвечающий за читабельность вокальной партии в миксе (почему я говорю "теоретически - см. чуть ранее про сравнение МКЛ 101 и 87-го Нойманна.)
Neumann U 48 и МКЛ 101 с капсюлем M 7. МКЛ 101 с капсюлем M 7 (я использовал капсюль от микрофона CMV 3) по характеру звучания стал еще ближе 48-му, но... много суше. То есть, если со своим родным капсюлем он звучал никак не менее жирно, чем 48-й, а по низам в плане жирности даже превосходил его, то с капсюлем M 7 он почему-то "подзаткнулся". И "подзаткнулся" довольно своеобразно: песка и разборчивости в голосе, как мне показалось, стало больше, хотя, как утверждали другие прослушивавшие эти материалы, просто стало меньше низа и середины. Вполне возможно, ибо рядом с 48-м элемент размягченности и замутненности верхов на МКЛ 101 все равно остался. Теоретически можно предположить, что мне просто попался неудачный капсюль от CMV, но, как утверждали производители МКЛ 101, этот капсюль был снят с микрофона, на котором звучал просто отлично. Так что причиной более сухого и менее наполненного звучания капсюля M 7 на МКЛ 101 в сравнении с 48-м может быть то, что усилитель микрофона делался под свой капсюль, а капсюль M 7, при совпадении основных технических параметров, в чем-то может не совпадать с усилителем микрофона. Из слов же производителей микрофона я сделал вывод, что для них самих это загадка.
Neumann U 48 (504 Кб)
МКЛ 101 M 7 (505 Кб)
Neumann U 48 и Neumann M 147. Если вы, уважаемый читатель, помните, то современные ламповые Нойманны позиционировались фирмой-производителем как прямые "потомки" послевоенных 47-х, 48-х и 49-х. И мне было особенно интересно проверить правдивость этих обещаний.
Neumann U 48 (376 Кб)
Neumann M 147 (376 Кб)
На тихом, обестембренном голосе оба микрофона звучали действительно очень похоже. Только 147-й звучал поярче и более "упруго", делая голос более собранным и активным, подчеркивая его атаку. При переходе на совсем "шепотливое" пение предпочтение однозначно отдавалось 147-му, ибо на 48-м при шепоте голос терял свою сфокусированность, становясь излишне "округлым". 147-й справлялся с шепотом просто отлично, добавляя ему колкости и сфокусированности.
Но картина менялась, стоило мне перейти на пение в голос. На 147-м сразу выпирало обилие верхов, но не открытость верхов, а их не совсем естественное превалирование. И эти верха производили впечатление как-то странно, рывками, задранных (впечатление чисто субъективное, ибо, я знаю, одни мои знакомые прозванивали 149-й и 147-й в акустической лаборатории Останкино, и реальная частотка обоих микрофонов вышла очень и очень ровненькая, почти такая, какая рисуется производителем в бумажке, прилагаемой к микрофону). На полноценном пении голос звучал очень жестко и, главное, остро, с подчеркнутым металлом в нем. И если при пении мимо связок это, может быть, и не столь криминально, то при связочном пении это свойство микрофона может доставить много проблем при сведении, ибо связочный вокал и без того, как правило, звучит "с металлом", а тут есть вероятность, что, кроме металла, в голосе больше ничего и не останется. К тому же наложение реверберации очень усиливает этот эффект, особенно, говорят, плохо мирится с этим микрофоном реверберация TC Electronic, а вот Лексиконы (опять же - говорят, сам я не проверял) как раз наоборот, облагораживают звук 147-го и придают его звучанию мягкости и теплоты.
А еще проблема заключается в том, что этот металл не убирается из вокала никакими эквалайзерами, даже самыми что ни на есть аналоговыми (проверено и мной, и целым рядом знакомых). То есть вычистить этот металл теоретически можно, но тогда от голоса уже не остается ровным счетом ничего. Так что, в большинстве случаев, приходится просто мириться с этим свойством микрофона, столь полезным при записи шептунов (особливо - мужчин) и столь неподходящим для голосистых исполнителей.
Также на моем пении в голос на 147-м проявлялся легкий эффект "коробочности" звучания вокала, словно моя голова вместе с микрофоном была помещена в ма-а-аленькую такую коробочку, в которой сидела себе смирно и пела. Этот эффект можно было расслушать и в сравнении с 48-м, и с 87-м, и с МКЛ 101. Хотя, опять же, этот эффект необходимо было расслушивать специально, и проблем для последующей обработки он не создавал, да и тембр не особенно изменял, хотя "коробочный" эффект и читался несколько получше при наложенной реверберации. На тихом пении, как уже говорилось, голос на 147-м звучит просто отменно, и тембр получается "естественней, чем в жизни". Но на пении в голос тембр не только излишне металлический, на форте он звенит настолько активно, что за этим звоном собственно тембр голоса начинает прочитываться не слишком хорошо.
Вообще, на моем вокале 147-й звучал не только ярче всех микрофонов, но также и агрессивнее всех. Вероятно, этот микрофон может также стать истинной находкой не только для размазанных голосов, но и для рокеров-металлистов, поющих-орущих исключительно связками, но для которых принципиально важно не столько передать естественный тембр своего голоса, сколько прорезать им грохот перегруженных гитар, и, как мне кажется, свойство 147-го вытаскивать из голоса связочный металл здесь будет как нельзя кстати.
Neumann U 48 и Audio-Technica AT 4060. Когда я давал знакомым слушать эту пару микрофонов, многие говорили что-нибудь типа: "А-а-а, ну это ясно - 87-й, сразу слышен транзистор, чего его-то еще раз слушать, давай, дальше поехали..." Тогда я загружал трек, действительно прописанный на 87-й, и давал послушать уже его. "То есть, получается, то был не 87-й?" - удивлялись они. Рядом с собственно 87-м ламповость АТ 4060 была слышна более отчетливо, но рядом с 48-м звучание АТ 4060 казалось, скорее, транзисторным, нежели ламповым, и очень напоминало звучание старого 87-го.
Neumann U 48 (505 Кб)
Audio-Technica AT 4060 (503 Кб)
Тембр моего голоса в АТ 4060 был естественным, но менее открытым, чем на 48-м. Также голос был менее обертонально окрашенным, менее, что ли, сочным, хотя, как я уже говорил, микрофон передавал голос очень корректно.
Атака была жестче на 48-м, на 4060 звук был помягче и даже несколько размазанней, на моем вокале не хватало собранности нижней середины (на 87-м она была чуть-чуть пособранней). На 48-м звук был ощутимо ближе, на 4060 он был слегка отодвинутым. Звук "с" и шипящие передавались корректно, но на моем вокале ощущалось легкое (хотя и абсолютно допустимое) подчеркивание звуков "т", "в" и "ф".
Но, в целом, теплое корректное звучание моего голоса на АТ 4060 произвело на меня очень приятное впечатление, даже на фоне такого монстра, как 48-й Нойманн, особенно если сравнить разницу в цене этих микрофонов (порядка 3-5 тысяч долларов).
Neumann U 67 и Neumann/Gefell UM 57. Если честно, то в пару эти микрофоны встали совершенно случайно. Логичней было бы сравнивать каждый из них в паре с 48-м, или 87-м, на худой конец. Тем не менее, на тестировании они как встали с самого начала в пару, так и простояли все тестирование. Поэтому все-таки буду сравнивать их друг с другом. Помимо этого, так же, как и со всеми прочими "сладкими парочками", я буду сравнивать их и с другими микрофонами, благо во все микрофоны пелось и игралось в один день и одними и теми же музыкантами.
Neumann U 67 (426 Кб)
Neumann/Gefell UM 57 (426 Кб)
Итак, 57-й - микрофон весьма и весьма заткнутый и очень неяркий, но при этом обладает жирным ламповым звучанием, общим по концепции со звучанием многих знаменитых старых ламповых микрофонов, в том числе и 48-го. Если про МКЛ 101 с его родным капсюлем можно сказать, что он жирный, но мягкий микрофон, то 57-й, хотя и жирный, но не настолько, как МКЛ 101, и не столько мягкий, сколько грязноватый, не по-доброму мутноватый. Он не только заткнутей МКЛ 101, но и не обладает его мясистым, хорошо читабельным низом. Верхи на 57-м откровенно замазаны, замазаны сильно, читабельность вокала не слишком хорошая. Рулежке эквалайзером микрофон поддается слабо, моментально становясь неестественным, каким-то фанерным. Как мне кажется, прочистить звучание этого микрофона практически невозможно, с ним надо мириться.
При этом надо отметить, что при всей заткнутости на 57-м голос звучит достаточно ровно и естественно, хотя кажется, что вокалист забрался под одеяло и что-то такое вещает оттуда. Насколько я знаю, на Западе 57-й используется для прописывания бэк-вокалов совсем заднего плана, когда нужно, чтобы они просто создавали фон, объем, но не были читабельны как самостоятельный элемент и не лезли в частотную область "песка" солиста (на 57-м "песок" в моем голосе отсутствовал напрочь). В нашей же стране этот микрофон очень и очень часто является основным, центральным микрофоном на студиях, в который без разбору пишут все сольные партии, включая вокалы.
Особенно рядом с 57-м, в Neumann U 67 мой голос звучал очень ярко, просто летал - такие крылья отрастил ему 67-й. Голос получился, пожалуй, почти таким же ярким, как и на 147-м, только без металла, хотя 67-й и звучал значительно острее, ярче и жестче, чем 48-й.
У 67-го низы были не такими "дышащими", не такими жирными, мясистыми, как на 48-м или МКЛ 101, хотя ощущения их недостатка не создавалось. Вообще, на 67-м вокал звучал более окрашено и более попсово.
U 67 делает верх гораздо более ярким, причем, в отличие от 147-го, его можно даже еще приподнять эквалайзером без урона для голоса. Если поднимать не только верх, но все, начиная где-то с 2 кГц, очень плавно, то поднимать можно вплоть до 6 дБ без артефактов, и это - на мужском вокале!
Если сравнивать между собой два самых ярких (и острых) микрофона данного тестирования - 67-й и 147-й Нойманны, то, все-таки, звук 67-го ближе к 48-му, нежели к 147-му. U 67 при всей своей остроте все-таки мягче и в его звуке есть воздух. У 147-го на сильном вокале звук получается каким-то душным, спертым и очень агрессивным.
AKG C 24 и AKG C 12. Звук у обоих микрофонов был потрясающе похожим по характеру звучания, но, в то же время, имел ряд принципиальных отличий (отличия эти оказались гораздо более принципиальными, нежели я ожидал).
AKG C 24 (484 Кб)
AKG C 12 (485 Кб)
Оба микрофона отличались певучестью, абсолютным отсутствием металла (48-й рядом с ними прилично "металлизировал" звук). Вероятно, именно в силу особенности C 12 и C 24 "вычищать" из голоса металл, их часто используют для записи агрессивных голосов рок-певцов.
В целом, что на C 24-м, что на C 12-м, мой голос был менее уверенным, чем, скажем, на 48-м Нойманне или каком-нибудь 87-м, на микрофонах AKG низ середины был несколько размазанным, мне лично в голосе не доставало опоры. Плавная выпертость середины (где-то начиная с 2 кГц, этакий горб, усиливающий читаемость вокала в фонограмме) явно прослушивалась, но "песок" в голосе был не сухой, а бархатистый, песок на этих микрофонах не "скребет", как, скажем, в 67-м или даже 48-м. Но не стоит путать мягкость "песка" с его замазанностью и загрязненностью (как, скажем, это обстоит на 57-м), наоборот, голос в C 24 и C 12 звучит просветленно, хотя, повторюсь, для моего вокала сильно не доставало мяса, низов.
При недостатке низов оба микрофона имеют на низком вокале более "гулкий" характер звучания, нежели 48-й или МКЛ 101 со своими супернизами. AKG C 12 несколько более гулкий, чем C 24, но "гудением" это все равно назвать нельзя. Зато у обоих микрофонов напрочь отсутствует "коробочный" призвук.
Теперь о различиях этих двух микрофонов, проявившихся на моем вокале. Первый раз сталкиваюсь с тем, чтобы два микрофона были так похожи, но при этом на один из них мне хотелось бы писать свой вокал через раз с 48-м, 67-м или МКЛ 101, а в другой я не стал бы петь даже под угрозой жизни. А хотелось бы мне петь в C 24.
Во-первых, на C 24 мой голос звучал намного более естественно, чем на C 12. На C 24 звук был однозначно ярче, объемнее. К тому же на C 24 было больше "песка", и читаемость вокала тоже была однозначно лучше C 12-го. У C 24 звук жирнее, обертонально наполненней и более сфокусированный. У C 12 звук несколько отодвинутый на задний план, такое ощущение, что в него я пел не с расстояния 40 см, а с расстояния минимум в два раза большего. C 12 звучит ощутимо менее открыто и несколько задавленно; мяса, опоры в голосе получается принципиально меньше, чем на 24-м, и уж совсем отсутствует агрессивность звучания: голос выходит какой-то несобранный, размазанный, хотя и льется, как ручей в горной долине.
Да, C 12 также успешней, чем C 24, нивелирует связочный сип в голосе, если он, конечно, присутствует (мною специально было пропето несколько фраз с нарочитым связочным сипением в духе Брайана Эдамса). Всякие 48-е и 67-е этого не делают вообще, скорее - наоборот - вытаскивают его (говорят, 48-й вытаскивает сильнее, но на них это свойство я не проверял). И особая "хорошесть" C 12 в том, что, нивелируя этот связочный сип, он не убивает читаемость вокала, его способность "прорезать" аранжировку, не проваливаться в ней, и голос при этом не грязнится, не замазывается, оставаясь естественным и прозрачным.
Neumann U 48 и ЛОМО 19 A 2. Мне показалось вообще странным сравнивать эти микрофоны на моем вокале. Уж больно необычно звучал мой голос в ЛОМО. Во-первых, было впечатление, что его кардиоида - это вовсе не кардиоида, но то ли круг, то ли ну очень широкая кардиоида. Сильно ловилось помещение. И я звучал не с расстояния в 40 см, и даже не с пяти метров... Скорее, звучание было сродни тому, как если в хороший кардиоидный микрофон петь сбоку и куда-то в сторону. Нельзя сказать, что голос звучал как-то грязно и неестественно, но он звучал о-о-очень странно. Ни я, ни кто-либо еще из слушавших не смогли проникнуться звучанием этого микрофона на мужском вокале.
Neumann U 48 (330 Кб)
ЛОМО 19 A 2 (330 Кб)
Женский вокал
Neumann U 48 и Neumann U 87. По сути, разница в звучании микрофонов была такая же, как и на мужском вокале, только проявлялась посильнее. На 87-м женский вокал звучал корректно, естественно, но, рядом с 48-м, задавлено, без полетности верхов, и вообще потусклее и поскучнее. И если на мужском вокале создавалось ощущение, что перед 87-м висела тонкая простынка, то на женском вокале простынка утолщалась до пледа. Перед 48-м, казалось, ничего не висело, голос был особенно близким, с подчеркнуто хорошей дикцией, но при этом, когда девушка брала форте на верхах, звук не "зашкаливало", он сохранял свою теплоту и естественность.
Neumann U 48 (292 Кб)
Neumann U 87 (292 Кб)
МКЛ 101 и Neumann U 87. МКЛ 101 звучал объемней, теплей и жирней 87-го, хотя в данном случае размягченность верхов проявилась на нем более явно, нежели на мужском вокале. У 87-го "песок" и собственно верха получались четче и читабельней, более разборчивые, зато МКЛ 101 давал такой "плотняк", какого у 87-го не было. На женском вокале оказалось полезным у МКЛ слегка прибрать низ середины (опустить полкой), буквально на полтора-два децибела - это существенно прибавило разборчивости верхам, хотя характер звучания (мягкий, но теплый и жирный), естественно, остался неизменным.
Neumann U 48 и МКЛ 101. Опять же, после мужского вокала здесь новостей никаких, как говорят в Одессе, не случилось. У 48-го звук был открытее и полетнее. У МКЛ 101 - округлее, мягче. Разница микрофонов особенно проявляется на форте, когда начинает особо отзванивать купол со своими высокими обертонами. Причем, на форте разница микрофонов - более существенная, чем на мужском вокале. На тихом пении микрофоны похожи в равной степени, как и на мужском вокале, и все без исключения "эксперты" путали их при первых двух-трех прослушиваниях. Впрочем, потом они уже "обучались" слышать разницу между микрофонами, но в первую очередь определяли ее именно по громким моментам и верхним "купольным" нотам. Наличие мяса у МКЛ 101, столь поразившее меня на мужском вокале, здесь проявлялось слабо или, вернее сказать, не проявлялось вообще. Также стоит отметить более сфокусированное звучание 48-го.
Neumann U 48 (277 Кб)
МКЛ 101 (278 Кб)
Neumann U 48 и МКЛ 101 с капсюлем M 7. С капсюлем M 7 на женском вокале микрофоны зазвучали прямо совсем как один... тут бы уже поставить восклицательный знак и закончить их сравнение, если бы не... Если бы не один неприятный момент. МКЛ 101 с капсюлем M 7 действительно разительно походит на 48-й, только вот звучит как уплощенный 48-й или как 48-й, в который певица пела то ли с несколько большего расстояния, то ли слегка мимо капсюля, то ли, что наиболее вероятно, пела она с такого же расстояния и прямо в капсюль, но сигнал оцифровывался через недорогие конверторы - через какую-нибудь Джину.
Neumann U 48 (274 Кб)
МКЛ 101 M 7 (274 Кб)
По частотке (по той частотке, которую я обычно обзываю "субъективной частоткой", той, которая слышится ухом) 48-й и МКЛ 101 с капсюлем M 7 на женском вокале действительно мало чем отличались. Отличие заключалось в том, что МКЛ 101 звучал помутнее, менее ярко, слегка задвинуто на задний план, менее обертонально насыщенно. Кроме того, с капсюлем M 7 МКЛ 101 терял ту округлость, жирность звучания, которая была у него с его родным капсюлем, с M 7 звук получался площе, суше и существенно менее жирный. Хотя на женском вокале разница в жирности между МКЛ 101 с родным капсюлем и с капсюлем M 7 была менее значительная, чем на мужском вокале. Пожалуй, преимущество МКЛ 101 с M 7 перед ним же с родным капсюлем в некоторой большей разборчивости верхов в женском вокале, хотя, как мне кажется, это следствие сухости звучания МКЛ 101 с капсюлем M 7 во всем частотном диапазоне вообще.
Neumann U 48 и Neumann M 147. Опять же, по сравнению с мужским вокалом, здесь новостей практически никаких. 147-й прилично "металлизировал" звук, хотя и делал его очень ярким и пробивным. Екатерина, от природы обладающая мягким неагрессивным тембром голоса (но мечтающая иметь голос ровно наоборот - жесткий и агрессивный), так вот, Екатерина была приятно поражена тем, как ее голос зазвучал в 147-й: с немеряной атакой, пробивно и совсем не "лирично". Надо отметить, у большинства обладателей "лирических" голосов присутствует комплекс неполноценности: всем им чудится, что голос у них недостаточно "серьезный", и нет на свете лирического голоса, который не пытался бы время от времени исполнять репертуар драматический. Драматические голоса, как правило, подобными комплексами не страдают и редко рвутся в бой с пением несвойственного им лирического репертуара, вернее, таких случаев я не припомню вообще. Но это так, забавное наблюдение, мало отношения имеющее предмету тестирования... Вернемся к микрофонам. На мой вкус то, как зазвучала Екатерина на 147-м, было действительно неплохо, а на пиано - даже очень здорово, но до тех пор, пока она не начинала брать колоратурные ноты, на которых во сто крат сильнее, чем на мужском вокале, проявлялось свойство 147-го звенеть металлическим колокольцем так, что за этим звоном тонет собственно тембр голоса. То есть, тембр голоса не замазывается на верхах, как это в определенной степени происходит на МКЛ 101, но теряется в этом безумном звоне. К тому же на форте и просто на колоратурных нотах сильно проявляется эффект "коробочности" звучания, даже посильнее, чем на мужском вокале.
Neumann U 48 (280 Кб)
Neumann M 147 (279 Кб)
На пиано 147-й и 48-й звучали очень схоже, хотя 147-й все равно основательно заострял звук.
Neumann U 48 и Audio-Technica AT 4060. Разница между микрофонами проявилась здесь сильнее, чем на мужском вокале. На 4060, в сравнении с 48-м, отсутствует звонкость, "формантность" звучания голоса (в сравнении с 87-м или МКЛ 101 - наоборот, присутствует). В ряде случаев, где по 48-му слышно, что спето, в принципе, нормально, на AT 4060 кажется, что спето несколько заткнуто, в голосе как бы недостает купола. 48-й однозначно ярче и наполненнее. Также, 48-й звучит ближе, чем 4060.
Neumann U 48 (277 Кб)
Audio-Technica AT 4060 (277 Кб)
Если сравнивать АТ 4060 с 87-м Нойманном, то на женском вокале АТ 4060 обладает большей яркостью и открытостью по верхам, при этом верх более сфокусированный, нежели на 87-м. В сравнении с 87-м АТ 4060 явно выигрывает на женском вокале.
Если сравнивать 4060 с МКЛ 101, то на 4060 в женском голосе проявляется значительно больше "песка" и верх звучит однозначно звонче, открытее. Зато МКЛ 101 - жирнее, певучее и вообще менее сухой, более ламповый. Но все равно в большинстве случаев я бы предпочел для записи высокого (да и среднего с хорошей купольной частью) женского вокала именно AT 4060, нежели МКЛ 101, хотя AT 4060 и стоит подороже...
Neumann U 67 и Neumann/Gefell UM 57. Как ни странно, но на женском вокале 57-й звучал намного достойнее, чем на мужском. Может, просто не так ощущалась мутность низа середины и собственно низов, которая сильно замазывала и без того не особо "просветленные" верха. На женском вокале верха не стало больше, чем на мужском, скорее, наоборот, просто голос на нем звучал более комфортно и приемлемо для сольной записи. Верхов по-прежнему недоставало, и верх был задавленный, непрозрачный, слегка придушенный (придушенность верха читалась на Екатерине сильнее, чем на моем вокале). 57-й звучал много "заткнутей" и тоньше МКЛ 101 с любым капсюлем, также - менее жирно. При этом звук был грязнее, в нем было больше чего-то лишнего, также замазывалась атака.
Neumann U 67 (287 Кб)
Neumann/Gefell UM 57 (289 Кб)
Несмотря на сильную замазанность на 57-м верха и звука вообще, а также, по сути, отсутствие в нем "песка", в целом на 57-м звук корректный и естественный, и выкрутить его представляется возможным, хотя от задавленности верхов все равно не избавишься, "выкручивание" просто позволит вставить вокал в аранжировку. Приятно, что слышна ламповость: по сравнению, скажем, с 87-м, звук ощутимо теплее и даже пожирнее. Значительный недостаток 57-го - он основательно шипит (и это притом, что для теста из четырех 57-х мы выбрали самый "незаткнутый" и наименее шипящий). Меньше всех старых микрофонов шипит МКЛ 101, который в плане шипения нужно сравнивать именно с ними, ибо сделан он из "запчастей" 40-50-х годов, как уже говорилось.
Теперь - 67-й. Противоположность 57-му. Для женской "академки", как мне представляется, этот микрофон делает звук слишком резким, даже слегка стеклянным (но не металлизирует). Все "критичные" звуки ("с", "т", "в" и шипящие) - корректны, ничего не свистит. Но мяса и округлости (особенно - для академки или какой-либо другой музыки, требующей "натурализма" в звучании голоса и инструментов) не хватает. Зато для всех прочих случаев микрофон - истинная находка. Очень отчетливый, хорошо читабельный тембр. Отличный "песок" (хотя и очень жесткий). Звук в целом суше и резче, чем у 48-го... в общем-то, звук действительно можно назвать резким. Хотя это - не та металлическая резкость, которая так польстила Екатерине в 147-м. Многие, слушавшие ее вокал на 67-м, сочли это звучание идеальным для ее голоса, хотя часто руки сами тянулись слегка прибрать верх. Не скрою, такое желание возникло и у меня. Но "подбирание" вообще чего-либо (я много экспериментировал с эквализацией этого микрофона) остроту не гасило, характер микрофона пролезал через любую кривую программного эквалайзера. Все-таки, на мой взгляд, для голосов с хорошо отзванивающим куполом 67-й дает излишнюю яркость и остроту верхов, привнося в голос стекло (хотя и совсем незначительно, так что в большинстве случаев этим можно пренебрегать, но иметь в виду это свойство микрофона надо обязательно).
В сравнении со 147-м, 67-й жирнее и наполненнее, хотя, как уже отмечалось, по прорезабельности фонограммы со 147-м сравниться может мало кто, и 67-й в этом плане ему также не конкурент. Общность микрофонов в том, что оба делают голос более ярким и резким (правда, в разной степени), особенно - женский, и особенно - по верхам. Наверное, корректно говорить об определенном сходстве в звучании этих микрофонов на женском вокале. Но у 147-го "задранность" верха какая-то дерганная, в голосе акцентируется металлический связочный призвук, вернее, его какие-то высшие гармоники, а 67-й акцентирует (возможно, излишне) купольный призвук. Вероятно, именно в силу этого на высокие мужские голоса со связочным сипом чаще ставят именно 67-е, а не 47-е или 48-е, ибо 48-й в равной степени передает что "грудь", что "связки", что "купол" исполнителя, а при отсутствии у исполнителя первой составляющей голоса ("груди"), особенно важно оказывается подчеркнуть купольную отзвучку голоса, дабы не превалировал связочный сип; вот в таких случаях 67-й и оказывается просто незаменимым.
AKG C 24 и AKG C 12. На всякий случай списываю все на особенности вокала Екатерины, но в оба эти микрофона ее голос звучал неудовлетворительно, и это было отмечено всеми. Здесь стоит сказать, что Екатерина поет с точки зрения звукоизвлечения весьма правильно, на опоре, не подсаживаясь на связки, у нее роскошная купольная часть, особенно отзвучивающая на верхних акцентных или колоратурных нотах. Голос у нее, как отмечалось, мягкий, но при этом, особенно, когда она поет "академку", - хорошо сфокусированный и без часто встречающегося псевдооперного "везения" звука, когда певцы поют таким голосом, точно их тошнит, или наоборот - "садятся на раскоряку", выпевая все на неестественно перерастянутых дужках (часто встречающееся так называемое "пение на улыбке"). Прекрасно понимаю, что на принципиально другом женском вокале эти микрофоны дали бы принципиально иной результат, но об этих моих соображениях - чуть ниже, а здесь я буду лишь констатировать тот ужасающий результат, какой вышел на этих микрофонах на конкретной исполнительнице.
AKG C 24 (286 Кб)
AKG C 12 (281 Кб)
Что на C 24, что на C 12, на них обоих Екатерина звучала непоправимо размазано, пищаще и неуверенно. К тому же очень тонко, точно пела совсем без опоры. Смертельно не хватало открытости и полетности по верхам. "Мясо" просто отсутствовало. Звук - сдавленный, хотя не так, как на 57-м (замусорено, грязно, но с мясом), нет, звук был чистый. Также присутствовала легкая гулкость, но при этом, особенно на верхних акцентных нотах, девушка, казалось, посипывала, хотя этот сип имел мягкий, бархатный характер. Вылезание сипа я для себя объясняю отсутствием суперверха на обоих микрофонах и горбом в середине. У Екатерины, обладающей немеряного размера купольной частью и с хорошим отзвоном по верху, эти микрофоны обрезали все высшие гармоники, оставляя акцентированным как раз тот частотный диапазон, в котором и "жил" сип.
На пиано голос Екатерины звучал, может быть, более приемлемо, но как только она переходила на пение в голос, с полноценной подзвучкой купола, даже не на пиках звук становился неприемлемым. Эквализация должных результатов не давала, звук, можно сказать, не рулился совсем, вместо прибавления верхов прибавлялся сип, свист на "критических" звуках, и просто голос начинал звучать еще более неестественно, чем без эквализации.
В сравнении с 48-м голос звучал просто кошмарно, подробнее нечего рассматривать (все комментарии - см. ранее).
На женском вокале оба микрофона были несказанно похожи, и принципиальной разницы (в отличие от мужского вокала) я не заметил, многие участники прослушивания не обратили внимания на разницу в их звучании вообще. Тем не менее, она была. AKG C 24 и на женском вокале давал более яркое, открытое и близкое звучание, но разница эта была непринципиальной, и голос на обоих микрофонах был несфокусированным, размытым. AKG C 12 - более "серединный" микрофон, нежели C 24, скорее всего это связано с тем, что стереомикрофон должен звучать более линейно и менее "харАктерно", вероятно, именно в силу этого особенности С 12-го у С 24-го в большей степени приведены в соответствие с более стандартным микрофонным звучанием.
Neumann U 48 и ЛОМО 19 A 2. Х-м, вот этого я никак не ожидал... На ЛОМО женский вокал неожиданным образом... зазвучал, причем - лучше, чем на каком-нибудь 57-м, не говоря уже про AKG C 12 и C 24.
На ЛОМО голос Екатерины звучал даже более открыто, чем на МКЛ 101, хотя и значительно менее "мясисто". Но не тонко! Это был вполне уверенный взрослый звук, не зажатый. Звонкость верха передавалась адекватно, хотя до открытости и жирности 48-го было еще далеко. Очень корректный женский вокал. Считается, что ЛОМО 19 A 2 режет верх где-то на частоте 10 кГц, но результат, который услышал я, явно опровергает это утверждение, по крайней мере, касательно данного экземпляра микрофона. Более того, я пробовал обрезать звук и на 10-ти килогерцах, и на 15-ти, и даже выше. Эта процедура, надо сказать, изрядно корежила звук, так что следует признать наличие у ЛОМО 19 A 2 верха, принципиально влияющего на звук; может быть, и основательно заваленного даже сразу после десятки, но, тем не менее, присутствующего в той мере, без которой сигнал попросту "умирает".
Neumann U 48 (280 Кб)
ЛОМО 19 A 2 (280 Кб)
У ЛОМО звук был более сфокусированный, чем у МКЛ 101 с родным капсюлем, но у МКЛ звук был более теплый, жирный, мясистый. Хотя у ЛОМО явно присутствовал ламповый окрас звучания - звук был весьма насыщенный. Звук был даже "ламповее" и насыщеннее, чем у АТ 4060. Хотя, есть подозрение, что этот микрофон так удачно сработал именно на вокале Екатерины.
Виолончель
Neumann U 48 и Neumann U 87. В данной ситуации мнения круто разделились: одним больше нравился звук 87-го, другим - 48-го. Сторонники 48-го утверждали, что именно на нем виолончель звучит как живая, в ее звуке буквально слышно дыхание, каждый "сверест" смычка по струнам, слышно, как "дышит" сама дека инструмента. Сторонники 87-го заявляли, что, мол, ничего подобного, и что не просто "ничего подобного", а на 48-м виолончель не просто не живая, а звучит на самом деле вовсе не как виолончель, а как чугунная кастрюля, на которую натянули железные струны и елозят по ним пилой-ножовкой; с точки зрения этих людей натурально и естественно виолончель звучала именно на 87-м - корректно, ровно, однородно.
Neumann U 48 (835 Кб)
Neumann U 87 (831 Кб)
Действительно, соотношение звука "свереста" смычка по струнам и собственно виолончельного тембра было более естественным и органичным на 87-м, ничего не выпирало, нижние струны не гудели, верхние не пищали. Но рядом с 48-м дыхания в виолончельном звучании действительно не доставало, она казалось какой-то зажатой и неяркой, в звуке недоставало свободы. Эта "свобода" появлялась на 48-м, звук сразу становился ярче, полетнее, только вот струнный призвук начинал превалировать над собственно тембром инструмента, особенно на верхних струнах (тембр "струнного призвука" носил характер сипа, а не зуда, писка или треска, как это чаще бывает на других микрофонах). К тому же как-то особо сильно отзвучивала-подгуживала дека, создавая легкий эффект записи звука в туалете. При этом звук был, в принципе, весьма однородным и целостным, виолончель не распадалась на три разных инструмента, как это порой случается на некоторых микрофонах, не приспособленных для записи этого инструмента: тогда создается впечатление, что в нижнем частотном диапазоне играет один инструмент, с одним тембром, в середине - другой, а совсем поверху - пиликает что-то третий, ничего не имеющий общего с первым и вторым. На 48-м такого безобразия не наблюдалось.
Neumann U 48 и МКЛ 101. На этом месте шок постигал всех участников прослушивания. И все предыдущие споры на тему предпочтения 48-го или 87-го для записи виолончели попросту смолкали, ибо ответ был очевиден: более живого звучания виолончели, чем на МКЛ 101, представить трудно. Микрофон будто создан был для записи этого инструмента. Сочный, жирный, хорошо читабельный звук во всем частотном диапазоне, очень естественный. Смычковый призвук без сипа или рези. При этом - отличная несмазанная атака и очень, ну очень глубокие басы инструмента, без гула или треска. Более естественной и плотной виолончели я не слышал даже когда стоял рядом с Антоном, игравшим во время тестирования. Звук на МКЛ 101 был сочнее и... естественнее, чем в жизни!
Neumann U 48 (815 Кб)
МКЛ 101 (817 Кб)
В сравнении с 48-м, звук виолончели на МКЛ 101 был не просто естественней, но и ярче (струнный "сип" особой яркости на 48-м не прибавлял), причем звук был ярче во всем частотном диапазоне, даже на самых верхах, где традиционно МКЛ 101 проигрывал 48-му (см. ранее). К тому же на 48-м звук попросту был площе, менее объемный, чем на МКЛ 101. Виолончель на МКЛ 101 звучала более музыкально-кантиленно, но при этом - и более собранно, звук был сфокусированным и имел четкий "посыл".
В сравнении с 87-м, виолончель на МКЛ 101 просто вырастала (становилась раз в десять больше) и приближалась к слушателю. Все слова на тему яркости звука и объема, говоренные абзацем выше в сравнении МКЛ 101 с 48-м, можно отнести и к ситуации сравнения МКЛ 101 с 87-м, только умножив на два, так как 87-й сам по себе менее плотный и жирный, чем 48-й. При этом на МКЛ 101 не проявлялось ни одной "шероховатости" 48-го. Струнный призвук звучал более мягко и комфортно для уха на МКЛ 101, а не на 87-м, но при этом атака также была однозначно лучше на МКЛ 101.
Neumann U 48 и МКЛ 101 с капсюлем M 7. Здесь разница между микрофонами была почти не слышна, так что все, говоренное касательно звучания виолончели на 48-м, можно отнести и к ее звучанию на МКЛ 101 с капсюлем M 7. Только МКЛ 101 в данной ситуации был чуть-чуть посуше 48-го, но меньше, чем на вокалах. Струнный призвук носил такой же "сиповатый" характер, и в целом все было так же, как и на 48-м, только слегка поплоще и посуше, может быть, совсем немного, помутнее.
Neumann U 48 (831 Кб)
МКЛ 101 M 7 (831 Кб)
Neumann U 48 и Neumann M 147. 147-й был однозначно ярче, но и грубее, насупленней 48-го. В звуке, особенно на нижних двух струнах, присутствовал "подгудеж". У 147-го звук был субъективно громче и наполненней, но сильно замазывался собственно виолончельный тембр, он как-то не читался отчетливо, даже так, как он читался на 48-м, не говоря уже о МКЛ 101 с родным капсюлем. На 147-м достаточно сильно присутствовал "коробочный" призвук или даже "телефонный" эффект. Дыхания инструмента недоставало, хотя верха, казалось, было более чем достаточно. Низа (а может - низа середины) было существенно больше, чем на 48-м, но он был какой-то грубый, жесткий, не очень музыкальный. В целом звук имел металлический оттенок, словно записывалось в металлическом спичечном коробке или струны у виолончели были металлические, а записывалось все в обыкновенном спичечном коробке. Что касается смычкового призвука, то он был приблизительно одинаковым на 147-м и 48-м (в плане количественного присутствия в звуке), но по тембру отличался: если на 48-м он подсипывал, то на 147-м имел более зудящий оттенок, отдаленно напоминающий звук бензопилы. Но, вероятно, благодаря более гулкому низу, смычковый призвук читался в меньшей степени, чем на 48-м, хотя и не очень сочетался с собственно виолончельным тембром, как бы вываливался из него (на МКЛ 101 с родным капсюлем это сочетание было просто идеальным).
Neumann U 48 (427 Кб)
Neumann M 147 (428 Кб)
Neumann U 48 и Audio-Technica AT 4060. В звучании виолончели на этих двух микрофонах явно присутствовала общность, но у 4060 низы слегка "подгуживали", хотя и не сильно, но зато не отзвучивала таким странным образом дека, как это она делала на 48-м. Также на 4060 было меньше сиповатости в тембре (на 48-м этого струнного "свереста", как уже отмечалось, было все-таки многовато). В целом звук на 4060 был суше и менее ярким, чем на 48-м, хотя и более "правильным", более корректным. Выбирая между этими микрофонами для записи виолончели я бы наверняка предпочел бы 4060, хотя до МКЛ 101 этому микрофону все равно еще далеко (применительно к записи виолончели). Тембр виолончели на 4060 более всего походил на то, как он звучал на 87-м, хотя на 87-м басы были более четкими, сфокусированными.
Neumann U 48 (429 Кб)
Audio-Technica AT 4060 (428 Кб)
AKG C 24 и Neumann U 67. Откровенно говоря, от C 24 на виолончели я ничего сверхъестественного не ждал, ибо уже был знаком с тем, как звучит его собрат C 12 на струнно-смычковых и, откровенно говоря, восторгом от этого я не воспылал.
AKG C 24 (825 Кб)
Neumann U 67 (825 Кб)
Но C 24 всех приятно поразил. На нем виолончельный звук просто лился, извините за банальность. Виолончель, может быть, не звучала очень натурально и естественно, но она звучала очень кайфово. Сип смычка по струнам C 24 странным образом "вычищал" из тембра инструмента, но звук от этого не становился площе, не приобретал эффекта телефона (как бы это произошло, если бы струнный призвук вычищался эквалайзером), и виолончель звучала очень чисто, прозрачно. Звук был потоньше, чем на 48-м, но гораздо более музыкальным и цельным, с сочным, четко очерченным тембром.
U 67, как и следовало ожидать, звучал ярко, но очень жестко, и уж больно много было "рези" в звучании виолончели на этом микрофоне. Недостаточно было низа и непомерно много смычкового призвука, особенно по сравнению с AKG C 24. Низа было меньше, чем на C 24. Смычок имел неприятно-зудящий привкус, на верхних струнах приобретавший пищаще-свистящий характер. Округлости или кантиленности, присущей виолончели, в звуке не было совсем. Честно сказать, тембр виолончели выходил неприятный, а когда Антон начинал играть на верхних струнах, всех передергивало. В этом плане 147-й однозначно выигрывал перед 67-м по комфортности и естественности звучания виолончели.
AKG C 24 и МКЛ 101. C 24 звучал намного кантиленней и мягче. Зато артикуляция была лучше на МКЛ 101. Также на МКЛ 101 звук был жестче и c лучшей атакой. На C 24, по сравнению с МКЛ 101, возникало ощущение недостаточной открытости звука. В плане жирности также выигрывал МКЛ 101. В целом, на C 24 даже рядом с МКЛ 101 звук был очень густым, и его отличала особая певучесть, мягкость (но не размазанность или замазанность тембра, как, скажем, на 57-м - см. далее). В сравнении с 87-м, C 24 был много мягче, но зато наполненнее, 87-й рядом с ним казался заткнутым, хотя и более жестким, агрессивным.
AKG C 24 и AKG C 12. Оба микрофона так же, как и на вокале, звучали как близнецы-братья, но - близнецы-братья из какого-нибудь индийского фильма, которых разлучили в раннем детстве и которые выросли в разных семьях, в разных социальных условиях и всю жизнь ели совершенно разную пищу и читали разные книжки, вернее сказать, один их совсем не читал, а другой читал, и очень много. Так вот, если виолончель, писанную в C 24, хотелось слушать и слушать, то ее же, писанную в C 12, слушать не хотелось совсем.
AKG C 24 (440 Кб)
AKG C 12 (439 Кб)
У C 12 верх был более пищащий, "сверест" струн присутствовал, причем передавался он менее натурально, чем, скажем, 48-м или АТ 4060. На C 12 звук был более плоский и басы гудели, откровенно и нагло, замазывая тембр инструмента, делая его неразборчивым. В целом звук получался менее однородным, чем на C 24. На виолончели мы пробовали два варианта сравнения этих микрофонов: в одном случае брали звук C 24 только с одного капсюля, в другом - смешивали в равной пропорции в моноканал звук с двух капсюлей, развернутых в одну сторону. По сути, результат получился одинаковым. У C 24 напрочь отсутствовал этот неприятный бумажный "сверест" струн, периодически начинавший попискивать. К тому же C 12 значительно тоньше, чем C 24, не говоря уже о том, что значительно тоньше и неуверенней МКЛ 101, AT 4060, 87-го и 48-го Нойманнов. На C 12 звук попросту разваливался, он был совсем несобранным и излишне размягченным (при этом - до безобразия шумным).
Neumann U 48 и AKG C 12. Струнного "свереста" на AKG C 12 было однозначно больше, чем на 48-м, к тому же - менее приятного тембра. На 48-м басы были более сфокусированными. Остальное - см. ранее.
Neumann U 48 (440 Кб)
AKG C 12 (441 Кб)
ЛОМО 19 A 2 и Neumann/Gefell UM 57. После женского вокала, откровенно говоря, я уже ждал от ЛОМО чуда. Но чуда не произошло. На ЛОМО виолончель звучала если и не слишком противно, то просто неуверенно, присутствовали и "сверест", и гудеж. Все было как-то не особо органично, чем-то отдаленно напоминало C 12 (скорее, с дурной стороны, так что рассматривать это как комплимент ЛОМО не следует), только по сравнению с ним ЛОМО был посуше, и звук на нем получался менее размягченным.
ЛОМО 19 A 2 (775 Кб)
Neumann/Gefell UM 57 (774 Кб)
UM 57 проявил себя на виолончели подостойнее ЛОМО, но только чуть-чуть. Звук был, как и полагается для 57-го, мутноватым, задушенным, но все-таки довольно естественным. Атака была непотребно смазана, звук был и тоньше, и менее сфокусированным, чем у МКЛ 101 (да и у 4060, и у 48-го - тоже). Когда виолончелист забирался на верхние струны, творилось вообще что-то несусветное: получался плохо прописанный скрип старой двери, к тому же ветер завывал где-то в отдалении, но тоже - плохо прописанный, так что в его гудеже низ совсем отсутствовал. При написании этого я только что переслушал треки и впал в легкое замешательство: более всего мне не нравится именно звучание виолончели на 57-м, ибо на ЛОМО и C 12-м все-таки есть какие-никакие верха, хотя у ЛОМО они напоминают звучание верхов на хорошем динамическом микрофоне, скажем, на Sennheiser MD 441 - они получаются грубые, пилящие, но присутствуют. А у 57-го на виолончели отсутствует полноценный верх, и это делает тембр просто диким. Хотя 57-й звучит и "потолще" ЛОМО.
Так что есть два претендента, на ком виолончель звучит дряннее всего: ЛОМО 19 A 2 и Neumann/Gefell UM 57. Не знаю, кого из них выбрать.
Кларнет
Neumann U 48 и Neumann U 87. На обоих микрофонах кларнет похож на себя, хотя и звучит несколько по-разному. На 87-м, как и полагается, он более заткнутый. Но на 48-м, по сравнению с 87-м, несколько больше сипа в тембре инструмента, хотя это, скорее, характер звучания микрофона на кларнете, нежели недостаток в передаче его тембра. На 48-м кларнет звучит более выразительно, более живо, подчеркивание сипа выявляет характерные особенности инструмента и в целом ряде случаев может прийтись очень даже к месту.
Neumann U 48 и МКЛ 101. 48-й звучит понатуральнее, к тому же - сфокусированней и опертее. МКЛ 101 мягче и менее активный, более округлый. Кларнет на МКЛ 101 получается более лиричным, более тягучим. В сравнении с МКЛ 101, 48-й прилично сипит-скрипит, особенно на верхних нотах (сильнее, чем в сравнении с 87-м), у МКЛ 101 верхние ноты имеют характер, скорее, попискивающий или, вернее сказать, подгуживающий... да-да, именно подгуживающий, несмотря на то, что это верхние ноты. Хотя это так же, как сип на 48-м, не звучит как недостаток и присутствует в разумных пределах, не уродуя звучание инструмента. Внизу характерное "подсипывание" кларнета имеет одинаковый тембральный окрас на МКЛ 101 и на 48-м, только 48-й сипит внизу посильнее МКЛ 101, на последнем этот "сип" как бы нивелируется.
Neumann U 48 (589 Кб)
МКЛ 101 (589 Кб)
Тембр на МКЛ 101 слегка более размазанный, нежели на 48-м, менее отчетливый. На 48-м ярче артикуляция. При добавлении реверберации излишнее подсипывание 48-го может начать мешать - оно слишком "лезет в кадр", у МКЛ 101 получается более кантиленный глубокий звук. Хотя, в целом характера звучания микрофонов реверберация не меняет.
В сравнении с 87-м, МКЛ 101 звучит жирнее, объемнее, но читабельность лучше на 87-м. На 87-м кларнет звучит агрессивнее (даже, чем на 48-м).
Neumann U 48 и МКЛ 101 с капсюлем M 7. Звучание микрофонов опять оказалось безумно похоже, за исключением того, что на МКЛ 101 с капсюлем M 7 артикуляция была похуже, менее отчетлива. Также открытости в звуке на МКЛ 101 с M 7 было поменьше, чем на 48-м, в целом звук был менее ярок. При первом прослушивании большинство не могло услышать разницу между микрофонами. Особенно схоже звучали они в нижнем регистре, хотя, если поднапрячься, можно было услышать, что низы у 48-го более жирные и наполненные, да и просто их чуть-чуть побольше. Но разница между микрофонами проявлялась, скорее, на верхнем регистре кларнета.
Neumann U 48 (652 Кб)
МКЛ 101 M 7 (653 Кб)
Кларнет на МКЛ 101 с этим капсюлем звучал менее округло, менее тепло, чем с родным капсюлем (также суше, чем и на 48-м). Сипа и скрипа на МКЛ 101 с M 7 было больше, чем на нем же с родным капсюлем, но незначительно, приблизительно в том же количестве, что и на 48-м.
Neumann U 48 и Audio-Technica AT 4060. На кларнете AT 4060 все опять начали путать с 87-м, говоря, что, мол, транзистор сразу слышен. При сравнении АТ 4060 и 87-го Нойманна люди уже слышали разницу, но при сравнении с 48-м AT 4060 действительно звучал слегка транзисторно. Хотя и очень правильно.
Neumann U 48 (547 Кб)
Audio-Technica AT 4060 (546 Кб)
На AT 4060, также, как и на 87-м, артикуляция в сравнении с 48-м выражена послабее, меньше сипа, скрипа, но если у МКЛ 101 с родным капсюлем рядом с 48-м звук более круглый, то у AT 4060 он, скорее, более плоский и зажатый. Хотя, особенно в верхнем регистре, звучит более открыто, чем 87-й или тот же МКЛ 101. Тем не менее, 4060 проигрывает в открытости 48-му, к тому же кларнет на последнем звучит жирнее и сфокусированней.
U 87 звучит сфокусированней 4060, и у него больше низа. При добавлении реверберации, 87-й звучит более "серьезно", 4060 истончается, начинает попискивать (48-й при этом остается той же толщины, что и был).
Neumann/Gefell UM 57 и Neumann U 87. На 57-м кларнет вышел сильно заткнутым, без верха вообще, к тому же гудел, как паровозный гудок (да и по тембру его напоминал). Вообще, гудеж кларнета на 57-м имел неприятный характер, от него хотелось морщиться, впечатление было такое, словно заложило уши, и ты зеваешь, чтобы разложило, а в это время мимо едет гадкий такой паровоз и гудит, гудит, гудит.
Neumann/Gefell UM 57 (621 Кб)
Neumann U 87 (619 Кб)
Зато сип вместе с тембром и всеми артикуляционными моментами на 57-м был замазан сильно. Ревербератор слегка скрывал мерзотность тембра кларнета на 57-м, делая его слегка более музыкальным. Эквализация не помогала вообще, любая попытка тронуть кларнет эквалайзером делала его тембр невыносимым (надо отдать должное, на 48-м, на 87-м, на АТ 4060 и на МКЛ 101 кларнет абсолютно безболезненно поддавался эквалайзеру, хотя вне аранжировки делать с ним что-то желания не возникало: он и так хорошо звучал).
Neumann U 67 и Neumann U 87. На 67-м кларнет приобретал очень, очень..., слишком острый звук с излишней атакой. Микрофон каким-то чудным образом акцентировал частоты, отвечающие за атаку инструмента, она у него получалась просто немеряной.
Neumann U 67 (657 Кб)
Neumann U 87 (658 Кб)
Артикуляция на микрофоне была подчеркнута. Вместе с тем, что на верхних нотах оставался писк, имевший очень режущий оттенок, на нижних нотах кларнет начинал откровенно гнусавить. Звук получался совсем не округлым, хотя и очень ярким (ярче 48-го во много раз). При добавлении реверберации, 67-й начинал звучать слишком тонко (тоньше 87-го), может, и уверенно, но без "округлости" и кантиленности. По сравнению с 48-м, 67-й сипит и пищит просто безбожно. Как мне представляется, для записи кларнета микрофон использовать просто противопоказано.
AKG C 24 и AKG C 12. В целом, на кларнете у обоих микрофонов был неприятный пищащий тембр с полным отсутствием наполнения по низу. Все звучало как-то тонко и плоско. Явно читался некий провал низа середины, в силу чего кларнет просто лепетал что-то такое невразумительное абсолютно неопертым попискивающим звуком. AKG C 24 звучал несколько более наполнено, и низа середины на нем тоже было побольше, а также писк кларнета на 24-м имел, скорее, склонность к "зудению", нежели к "пищанию", но это только в сравнении с C 12-м, ибо при сравнении с любым другим микрофоном он все равно пищал, как мышка-норушка, очень по-сиротски. Помните песню "У кошки четыре ноги, позади у нее длинный хвост..."? Приблизительно таким получается и кларнет, писанный в AKG C 24 или в AKG C 12. Если возвращаться к сравнению 24-го и 12-го микрофонов на кларнете, то 12-й звучит все-таки несколько покруглее, зато 24-й звучит понатуральнее. При отсутствии других микрофонов на студии, наверное, кларнет предпочтительнее записывать в C 24. Хотя, в общем-то, оба этих микрофона также не подходят для записи кларнета, как и 67-й Нойманн.
AKG C 24 (662 Кб)
AKG C 12 (660 Кб)
Neumann M 147 и Audio-Technica AT 4060. 147-й, на мой взгляд, - вариант более приемлемый для записи кларнета и прочих деревянных духовых, ибо обладает более жирным и наполненным звуком, и низ на нем присутствует очень даже. Хотя на 4060 он выходит покруглее (правда, и много суше).
Neumann M 147 (616 Кб)
Audio-Technica AT 4060 (616 Кб)
На 147-м кларнет получился очень жестким, с металлом в голосе. Низ присутствовал в должном количестве, его было даже побольше, чем на 48-м (однозначно больше, чем на 4060), но он - опять же - был дико агрессивным. Также, на 147-м присутствовало много сипа поверху. При своей наглости кларнет звучал не очень натурально, не хватало дыхания и свободы по верхам, они, хотя и присутствовали в должном количестве, но были какими-то зажатыми, душными. Притом, что 147-й доставал скрип, артикуляция не была ярко выражена (на 4060 она, наверное, была все-таки более выражена).
Гитара
Neumann U 48 и Audio-Technica AT 4060. АТ 4060 "убирал" 48-й по полной программе. На гитаре он звучал круче 48-го намного. У 4060 было изумительное сочетание звука щипка, звона собственно струны и отзвука деки.
Neumann U 48 (280 Кб)
Audio-Technica AT 4060 (277 Кб)
У 48-го это сочетание таким изумительным не было. Во-первых, гитара на нем гудела, особенно нижними струнами или при игре боем на открытых струнах. Отзвон струны на 48-м получался менее убедительным: слишком тонкий и звенящий. В целом, гитара на 4060 звучала органичнее и плотнее, звук получался целостней. На 48-м звук был менее организованным, и вообще - погрязнее. Гитара на 4060 звучала жестче, чем на 48-м, но это было, скорее, плюсом. У 4060 звук гитары выходил очень естественный, но и очень напористым, пробивным. При этом смею предположить, в аранжировке такая четко очерченная в тембральном плане гитара не должна "замазывать" рядом стоящие инструменты.
Neumann U 48 и Neumann M 147. 147-й очень усиливал лязг струн, а также свист скольжения пальцев по струнам. Но, в целом, гитара получается цельной, очень острой и очень агрессивной, хотя и несколько грубоватой. Мазня по низам и гул 48-го на 147-м отсутствуют. В паре звучат не очень органично, друг друга не дополняют, даже в неразведенном по панораме виде слышно, как микрофоны прямо-таки "отталкиваются" друг от друга, так им некомфортно вместе. 48-й звучит много мягче и размазанней 147-го. В лязге струн 147-го присутствуют неприятный присвист и одновременно скрипучесть, а в скольжении пальцев по струнам явно читается звук железа по стеклу, особенно - на басовых струнах. На 48-м такого нет. Ревербератор не очень здорово усиливает все эти свисты, лязги, скрипы. Довольно удручающий эффект это все производит, когда гитарист играет боем, все начинает непотребно звякать и лязгать (зато 48-й в такой же ситуации начинает гудеть, что тоже не слишком приятно). Когда гитарист играет сольно, все звучит более культурно на обоих микрофонах.
Neumann U 48 (288 Кб)
Neumann M 147 (288 Кб)
Забавный нюанс: на 147-м гитара звучит так, что кажется она прописана очень неплохо, но сама по себе раз в десять дешевле, чем когда она же звучит на 48-м, не говоря уже о 4060. На 147-м в гитарном звуке не хватает объема. Чем-то звучание гитары на 147-м через транзисторный предусилитель пульта Amek похоже на звучание гитары в какой-нибудь динамический Sennheiser MD 441 или 421, воткнутый, например, в ламповый, но очень жесткий и агрессивный Tube-Tech.
Audio-Technica AT 4060 и Neumann M 147. Первое, что хочется здесь особо отметить - это то, как изумительно микрофоны работали в паре. Жирняк шел та-а-акой! Причем, жирняк очень агрессивный. AT 4060 добавлял 147-му недостающей ему естественности и объема, а 147-й еще усиливал и без того отличную атаку 4060. Более колоритной акустической гитары, столь естественно, но при этом - агрессивно звучащей, мне не приходилось записывать ни разу.
Audio-Technica AT 4060 (229 Кб)
Neumann M 147 (229 Кб)
Но в гордом одиночестве AT 4060 звучал естественней и менее нарочито.
Neumann U 67 и Neumann U 87. Для гитары 67-й оказался весьма и весьма хорош, гитара на нем звучала ярче и, само собой, открытее, чем на 87-м. У 87-го присутствовал неприятный гудеж, схожий с тем, который был у 48-го. В сравнении с 4060, 67-м или 147-м, в 87-й гитара звучит очень заткнуто. К тому же звон струн имеет несколько сиповатый оттенок, точно они холодного воздуха нахватались.
Neumann U 67 (247 Кб)
Neumann U 87 (247 Кб)
67-й звучит ярче, чем 4060. Гудеж на нем сильнее, чем на 4060, но все равно в норме. Струны не лязгают совсем. При всей своей яркости, общего в характере звучания у 67-го со 147-м нет (кроме того, что оба они очень яркие). 67-й звучит, пожалуй, естественней и корректней 147-го, но менее напористо и менее агрессивно.
AKG C 24 и AKG C 12. Гитара в оба микрофона звучала почти одинаково. В C 24, может, чуть-чуть поприятней.
AKG C 24 (262 Кб)
AKG C 12 (261 Кб)
Звучание гитары получилось очень странным. Вроде бы и звон струн есть, но он словно бы обрезан по частотке. Звук струн по тембру пискляв. При этом в целом ощущается некая "заткнутость" гитары по тембру. Гитара по низу гудит, и сильно, причем гудеж этот какой-то недобрый, он замазывает тембр гитары напрочь. Несмотря на гудеж, низов панически недостает, вернее, они просто отсутствуют. Словом, гитара в эти микрофоны звучит как-то очень криво. Недоразумение сплошное, а не гитара.
Neumann U 48 и МКЛ 101. Если 48-й передает гитару со своими причудами, но все-таки достаточно натурально, то МКЛ 101 совершает с гитарой невообразимое: он превращает ее в рояль. Он каким-то чудным образом дико "увеличивает" тело гитары: такое впечатление, что гитара с комнату, и этой комнаты ей явно мало, она прямо просится в Большой Зал Консерватории. Кроме того, кажется, что на этот огромный корпус натянуты тоненькие такие струнки. Тем не менее, МКЛ 101 на гитаре с металлическими струнами звучит удобоваримей, чем на нейлоне (см. далее). Вышеописанное свойство МКЛ 101 побуждать гитару на такие метаморфозы может быть весьма полезно в определенных случаях, в частности - при записи гитары с неглубоким корпусом.
Neumann U 48 (289 Кб)
МКЛ 101 (286 Кб)
На бое МКЛ 101 гудит не сильнее 48-го, но грязи получается меньше: у 48-го струны при этом бряцают как-то грязновато и высоковато, отдельно от гула, и звучание распадается. В этом плане гитара, особенно на игре боем, звучит органичнее, хотя и странно. Да, верха в звоне струн можно было бы поиметь побольше, но, как ни странно, эквалайзером эта "проблема" решается весьма просто.
Neumann U 48 и МКЛ 101 с капсюлем M 7. Опять! Микрофоны звучали безумно похоже. МКЛ 101 с M 7 звучал, может быть, чуть-чуть менее ярко, но проявлялось это сильнее на бое, где легкая подмутненность верха на МКЛ 101 увеличивалась.
Neumann U 48 (236 Кб)
МКЛ 101 M 7 (236 Кб)
Neumann/Gefell UM 57 и ЛОМО 19 A 2. Гитара на 57-м звучала, как и следовало ожидать, очень заткнуто, к тому же - пластмассово. Звона не было, а тот, что все-таки долетал до ушей, был каким-то пластмассовым, впрочем, как и вся гитара, писанная на этот микрофон. С пластмассой звона сделать ничего не представляется возможным ни эксайтером, ни эквалайзером.
Neumann/Gefell UM 57 (213 Кб)
ЛОМО 19 A 2 (215 Кб)
На ЛОМО гитара вышла тоже не очень яркой, но вполне естественной, с несколько нивелированным звяком. Мяса у гитары, писанной на ЛОМО, было поменьше, чем на 57-м, но в целом она звучала более корректно. Хотя, откровенно говоря, оба микрофона для записи гитары - кривы, и очень. На игре боем ЛОМО звучит сипло и хитро подсвистывает. На бое 57-й проявлял себя покорректнее, без особого гудежа. На бое на 57-м пластмасса ломает уже не так сильно, как при "мононотной" игре. Складываясь, звяк на 57-м становится более читабельным. На 57-м звук гитары был ближе, у ЛОМО звук получался очень отдаленным.
Гитара (нейлон)
Neumann U 48 и МКЛ 101. На нейлоне 48-й звучал просто изумительно. В меру сливки, сахар, кофе! Отличное сочетание атаки, струнного призвука, гудежа и отзвука деки. У МКЛ 101 на нейлоне гудежа оказалось слишком много, все звучало как-то слишком гулко, недоставало самой струны, а то, что было, было основательно подмазано. На соло на МКЛ 101 начинался страшный гуд, точно писали все, засунув микрофон в пятилитровую банку...
Neumann U 48 (226 Кб)
МКЛ 101 (225 Кб)
Neumann U 48 и МКЛ 101 с капсюлем M 7. По сути, разница между микрофонами осталась такой же, как и при родном капсюле на МКЛ 101. С капсюлем M 7 МКЛ 101 стал больше походить на 48-й, но спутать их было нельзя.
Neumann U 48 (271 Кб)
МКЛ 101 M 7 (269 Кб)
МКЛ 101 с M 7 звучал суше, чем МКЛ 101 с родной головой, но читаемость оставалась такой же (значительно хуже, чем на 48-м). На "мононотной" игре M 7 звучал попристойнее, на бое звучал лучше родной капсюль МКЛ 101, ибо гудеж и там, и там присутствовал приблизительно в равном количестве, но на родном капсюле игра боем звучала все-таки более ярко, более звучно.
Как мне представляется, в МКЛ 101 гитару лучше не писать.
На нейлоне, к сожалению, мы не успели попробовать другие сочетания микрофонов, так как была уже глубокая ночь (тестирование мы начали сутки назад), и все к этой поре уже просто опухли, а у гитариста вообще слипались пальцы. Мы попили чай, послушали через преобразователи DAT-магнитофона то, что получилось, и разъехались по домам.
Выводы и прочая лирика
В определенной степени данный раздел рассчитан на ленивых читателей, пропустивших раздел предыдущий, в котором рассказывалось о собственно процессе тестирования. По этой причине позволю себе кратко напоминать результаты, подробно описанные ранее.
Несмотря на то, что теоретически не существует универсальных микрофонов, что теоретически все микрофоны хороши, но каждый - по-своему, я возьму на себя смелость составить некий субъективный рейтинг универсальности рассмотренных в данной статье микрофонов. А чуть ниже порассуждаю о том, в каких случаях какие микрофоны более употребимы.
Все-таки, на мой взгляд, наиболее дружелюбным по отношению ко всем источникам звука следует считать - здесь я ничего оригинального не скажу - все тот же традиционный старый транзисторный Neumann U 87. Подчеркиваю - старый, ибо новый 87-й, с буквами "Ai" после цифр, звучит в целом ряде случаев сильно отлично от своего более древнего собрата. Это не означает, что данный микрофон - лучший в своем роде, но если вы, дорогой читатель, сильно стеснены в средствах, а имеете потребность писать самые разнообразные и очень живые источники звука, старый Neumann U 87 станет для вас настоящей находкой. При этом вы имеете гарантию того, что все эти живые источники выйдут действительно живыми и не слишком сильно будут отличаться от того, что слышишь ухом. У меня самого перебывало немало 87-х, и одним из них я пользуюсь до сих пор. Я много экспериментировал с этим 87-м и убедился, что в большинстве случаев он звучит если не лучше, то, по крайней мере, не хуже большинства более специализированных микрофонов, и брак на нем получить чертовски сложно.
Но, на самом деле, 87-й достаточно просто превратить в... настоящий ламповый микрофон. Причем, без разницы - что старый 87-й, что новый (хотя разница между ними в таком случае, как говорят, увеличивается во сто крат). Есть в хорошо известном нам городе Санта-Барбара фирма InnerTUBE Audio, делающая так называемый "InnerTUBE retrofit" для 87-го Нойманна. Это - усилитель микрофона, только сделанный не на транзисторах, а на лампе. Есть у вас, положим, 87-й Нойманн. За 1800$ вы покупаете "начинку" для вашего микрофона и блок питания со своим кабелем, вставляете вместо старой начинки новую, ламповую, и наслаждаетесь новым звучанием вашего любимого U 87! Вся операция занимает не более одной минуты (это так на самом деле, я в свое время поразвинчивал немало 87-х). Как утверждает фирма-производитель, ваш 87-й только после этого начнет жить, осознав, что все, что он делал до этого момента, жизнью считать нельзя и все это было сущей "исторической несправедливостью". К сожалению, я не знаю в Москве ни одной студии, модернизировавшей таким образом свой 87-й, так что сам не имею впечатлений на этот счет, но в западных изданиях было много восторженных откликов по поводу этого гениального устройства.
Следом за 87-м в плане универсальности можно поставить микрофон Audio-Technica AT 4060, обладающий выраженным ламповым звучанием, но во многом схожим по звучанию со старым 87-м (мало какой из современных микрофонов сумел столь близко на всех источниках звука приблизиться к этой классической нойманновской модели). При этом AT 4060 явно "убирает" 87-й на высокочастотном материале, где особенным образом проявляется открытость этого микрофона по верхам. На гитаре, на мой взгляд, AT 4060 просто нет равных: гитара на этом микрофоне звучит как живая - и корректно, и ярко, и, к тому же, позволяет делать с собой все, что хочешь. Из яркого, но сбалансированного звучания "рулить" что-то всегда проще, чем из звучания с заведомо подчеркнутым звоном струн или отзвуком деки: если вдруг на сведении захочется прибрать эту "индивидуальность", придется изуродовать весь тембр инструмента. Проблема в том, что, как правило, характер микрофона оказывается невозможно "задавить" никакими средствами (даже дисторшном). Ибо характер микрофона определяется не только (и даже не столько) его объективной частоткой, рисуемой при его прозвоне в акустической лаборатории, когда в заглушенной, нейтральной с акустической точки зрения камере в микрофон проигрывается синусоидальный сигнал, этакое плавное глиссандо, неизменное по громкости; исходя из того, насколько тише или громче микрофон передает это глиссандо в определенных частотных областях, прибор и рисует кривую частотки микрофона. В действительности, звучание микрофона определяется не только этим. Во-первых, микрофон по-разному реагирует на разных уровнях звукового давления, не говоря уже о том, что он совсем иначе себя ведет при резких динамических перепадах сигнала. Также звучание микрофона определяется теми обертонами, которые он, хочешь не хочешь, но "дорисовывает" к тону (вернее сказать, к тонам) подаваемого на него сигнала. В разных частотных областях микрофон "дорисовывает", как правило, разное. Не говоря уже о том, что, помимо основного тона, источник практически любого звука имеет бесконечное число обертонов, к которым микрофон тоже добавляет свои собственные гармоники. А еще капсюль, да и микрофонный усилитель (хотя и в меньшей степени) по-разному могут воспринимать обертоны поступающего сигнала, в зависимости от динамики и частотного местоположения основного тона. Поэтому звучание микрофона лучше всего оценивать, вооружившись исключительно собственным ухом и ухами своих знакомых.
В случае с AT 4060 производитель действительно не лукавит, говоря о "нейтральности" микрофона, о его неокрашенном звучании. То есть, у микрофона есть свой ярко выраженный характер, но на него можно спокойно писать любой материал без страха получить некондицию; в большинстве случаев получится качественное звучание без каких-либо артефактов, зачастую вылезающих, скажем, при записи инструментов на вокально-ориентированные микрофоны.
В сравнении с остальными ламповыми микрофонами, AT 4060 звучит менее "лампово". Но трудно это назвать недостатком: по сравнению с одним из самых универсальных микрофонов - 87-м, AT 4060 звучит куда более "лампово" и открыто. И это притом, что AT 4060 также может употребляться для записи чего угодно. На Западе, например, все более и более "модным" становится подзвучивать барабаны микрофонами Audio-Technica. AT 4060 нередко используется на оверхэдах (последний пример - церемония вручения наград MTV Europe Awards, где на барабанах единственной хорошо звучавшей команды - Guano Apes - в качестве панорамных стояли именно два АТ 4060).
Могу предположить, что несколько большая сухость звучания AT 4060 в сравнении с всякими раритетными Нойманнами как-то связана с особой терпимостью к перегрузкам как ее капсюля, так и усилителя. Мембрана капсюля, как правило, с целью достижения большей устойчивости к перегрузкам имеет большее натяжение, в силу чего меньше "дышит", рождая, соответственно, меньшее количество собственных обертонов и будучи менее восприимчивой к супермелким нюансам звучания. Еще могу предположить, что монолитность базового электрода капсюля и отсутствие в нем сквозных отверстий также делают звук более сухим.
Далее в плане универсальности следуют с определенным отрывом от 87-го и АТ 4060 - Neumann U 48 и МКЛ 101 (с родным капсюлем).
Итак, Neumann U 48 (все, что касается 48-го, в равной степени касается и 47-го, ибо они практически идентичны по звуку и схемотехнике). После тестирования я понял, почему этот микрофон столько стоит. На взгляд всех моих знакомых и мой в том числе, лучшего вокального микрофона нет. Причем, микрофон звучит гениально как на мужском, так и на женском вокале.
Может, микрофон и окрашивает голос, и даже приукрашивает его, но в итоге вокал звучит очень естественно, даже, я бы сказал,... сверхъестественно! Не слышно, чтобы микрофон выделял какую-то составляющую голоса (как это делают, например, 67-й и 147-й - см. далее). Голос звучит максимально приближено к тому, как ты слышишь его ухом. И, если нужно получить максимально естественное звучание голоса, то можно не мучиться и с закрытыми глазами ставить 48-й.
Но что касается его инструментального использования, то в целом ряде случаев, вероятно, имеет смысл поискать другое решение. Дело в том, что особенности микрофона, на вокале воспринимаемые как "сверхъестественное звучание", при записи инструментов воспринимаются иначе: в вокале тактичное подчеркивание артикуляции только усиливает эффект его естественного звучания, но на большинстве инструментов излишнее подчеркивание артикуляции звучит зачастую неестественно: на виолончели вытаскивается звук смычка, на гитаре акцентируется высокочастотное звяканье струн, на духовых вылезает характерный, но не всегда приятный на слух скрип и сип. При этом зачастую "достаются" как раз неприятные характерные особенности инструмента, ибо следует учитывать, что артикуляции вокальная и инструментальная далеко не всегда совпадают. Надо отметить, что 48-й вытаскивает все эти призвуки весьма тактично, что, в общем-то, не исключает его использования практически на любых источниках звука, но - с обработкой эквалайзером. В аранжировке, на определенных инструментах эта особенность 48-го может быть даже очень полезна, как мне кажется, особенно интересные результаты он может дать при записи "странноватых" контрабасов, бас-кларнетов, фаготов, акустических басов, для которых с "академической" точки зрения он не совсем подходит. Но, как мне представляется, именно на них его способность вытаскивать артикуляцию будет восприниматься не как брак, но как новое нестандартное звучание инструмента.
Надо отметить, что в последнее время пошла мода на запись инструментов как бы нарочито естественно, с подчеркиванием их характерных сипов, скрипов, кряков, хрюков. Примером может служить изумительно записанный альбом 2000-го года Christian McBride Band "Ski-Fi". Особенно интересно, как прописан бас-кларнет. Он играет соло в среднем и верхнем своем регистре (отдельные ноты все-таки сползают в самый низ, но это случается не часто). Обычно бас-кларнет стараются прописывать с максимально густой низкочастотной составляющей, чтобы передать его низкочастотное "рокотание", традиционно считающееся наиболее выразительной составляющей тембра бас-кларнета. Здесь же бас-кларнет превратили в очень странный теноровый сакс, прописав его нарочито неокругло, даже плоско, с задранным сипом, вытащив из кларнета некий такой "бумажный" призвук. Звук был как бы лишен объема и "мяса", но имел немеряную атаку. Таким образом, бас-кларнет изумительно работал в качестве сольного инструмента, не замазывая бас и вообще выглядел весьма подвижно и бодро, что необычно для этого инструмента: традиционно он - грузный и насупленный. Здесь же вместо традиционного тембра бас-кларнета на его основе был слеплен звук, по сути, другого какого-то инструмента, и этот другой инструмент в контексте материала звучал очень естественно.
На струнных, как мне представляется, 48-й лучше не использовать в качестве микрофона ближнего поля, он слишком активно снимает "шелест" струн, к тому же добавляя ему некоторой сиплости. На расстоянии струнный призвук нивелируется, да и сам звук несколько притупляется, в нормальной акустике становясь более округлым. Учитывая, что струнные на 48-м звучат несколько "плоско", вероятно, он лучше подходит для их записи в качестве "амбиенсного" микрофона или, если все-таки очень хочется прописать на него сольную виолончель или скрипку, то следует его ставить подальше от инструмента. Хотя, в общем-то, я лично на все инструментальные записи ставил бы 48-й на некотором расстоянии...
Теперь - МКЛ 101. Несмотря на то, что создатели микрофона позиционируют его в первую очередь как вокальный, в действительности микрофон имеет гораздо более широкую область применения и без особой натяжки может считаться универсальным микрофоном. МКЛ 101 сродни дорогой породистой лошади, красивой и мускулистой, на которой, в общем-то, и поле тоже пахать можно, но делать это следует осторожно. Дело в том, что МКЛ 101 оказался не очень устойчивым к перегрузкам: у его усилителя выходной уровень выше U 48-го приблизительно на 15 дБ, в силу чего при крике в микрофон с близкого расстояния усилитель начинает грузиться. Капсюль микрофона также выполнен, что называется, на грани залипания, мембрана натянута очень свободно, во многом именно благодаря этому и достигаются такие жирные низы. В силу этого излишне высокое звуковое давление может привести к "запыкиванию" капсюля или даже его повреждению, поэтому, хотя МКЛ 101 по своему звучанию и подходит для записи практически любых источников звука, в целях сохранности микрофона ударные на него я бы писать не рискнул.
Сразу после тестирования я выкупил себе один МКЛ 101 и много экспериментировал с ним, переписав на него все, что только можно.
Здесь обнаружились интересные взаимоотношения МКЛ 101 с разными предусилителями. Если 87-й с большинством дорогих предусилителей звучит, по сути, одинаково хорошо, то с МКЛ 101 ситуация несколько иная: степень "хорошести" МКЛ 101 на разных предусилителях получается сильно разной (при том, что характер его звучания все равно сохраняется неизменным). Скажем, изумительный предусилитель Summit Audio MPC 100 A, очень здорово работающий с 87-м, уживаться с МКЛ 101 не захотел. Дело в том, что MPC 100 A сам по себе в значительной степени умягчает и середину, и особенно - верх. При этом верх все равно остается очень открытым, но менее сфокусированным по сравнению, скажем, с предусилителем D.W. Fearn или Manley. У МКЛ 101 верха тоже имеют мягкий характер, и эта мягкость плохо сочетается с мягкостью верхов MPC 100 A. Такое впечатление, что их "мягкости" не складываются, но возводят друг друга в степень. И тут МКЛ 101 напрочь теряет атаку, и вокал получается плохо читаемым, с замазанной артикуляцией, мутным и грязным. На мой взгляд, MPC 100 A очень здорово приспособлен для работы с транзисторными или современными ламповыми микрофонами. С ним лучше, чем с каким-либо иным предусилителем, уживаются 149-й и 147-й Нойманны, жесткое, с металлом звучание которых в достаточной степени компенсируется мягкими верхами MPC 100 A. Хотя, на активном связочном пении подчеркивание металла в голосе остается все равно. Как уже говорилось, MPC 100 A также очень удачно уживается с большинством транзисторных микрофонов, которые он "утепляет".
Но ситуация резко меняется на качественных транзисторных предусилителях. МКЛ 101 на таком предусилителе звучит круче 87-го, воткнутого в самый-самый преампистый преамп. Требование к предусилителю, на котором МКЛ 101 начинает "цвести", - жесткая агрессивная середина и ее верх.
Обнаружив любовь МКЛ 101 к транзисторным усилителям, я начал эксперименты в этом направлении, перепробовав его с целым рядом предусилителей. Самым удачным вариантом оказалось его сочетание с усилителями... ленточного монофонического магнитофона Nagra 4.2. Это - швейцарский магнитофон, пишущий на всю ширину четвертьдюймовой ленты и предназначенный, в первую очередь, для записи звука в кино (его стереофоническая версия широко использовалась во всем мире и для записи академических концертов).
Особого результата при сочетании МКЛ 101 и Нагры мне удавалось добиться при прописывании сигнала через ленту - тогда у МКЛ 101 появлялась та самая активность по верхам, которой мне не хватало на женском вокале. Интересный нюанс: в отличие от ламповых предусилителей, лента совсем не замутняла звук МКЛ 101, наоборот - делала его ярче и усиливала "пробивную способность".
Из ламповых мне все-таки удалось найти два предусилителя, с которыми МКЛ 101 уживался нормально. Это - старый Telefunken и SPL Channel One. Оба предусилителя, в отличие, скажем, от Нагры - весьма "кривые". Особенно Telefunken, у которого, кроме середины и ее верхов, как будто бы больше ничего и не было. Кроме как для вокала, и то - не слишком обертонально окрашенного, без глубоких басов или без звенящих верхов, он больше ни для чего не подходит. SPL Channel One звучит поровнее, но тоже сильно красит звук, на мой вкус, чрезмерно добавляя в него агрессии. Но, вероятно, именно в силу агрессивной середины и не слишком лампового звучания этот предусилитель так удачно и подошел для МКЛ 101.
Пробовал я также МКЛ 101 и на пульте Neve. Но его знаменитые предусилители не дали на МКЛ 101 должного результата. Дело в том, что эти предусилители вопреки расхожему мнению далеко не универсальны и, на самом деле, очень красочные. Красочные при том, что, скажем, на 87-м, воткнутом в Neve, возникает ощущение некоей особой "прочищенности" его звучания. Но, поковырявшись чуть-чуть с этим пультом, начинаешь понимать, что эта "прочищенность" - тоже краска. Все предусилители Neve отличает несколько отодвинутое, неагрессивное (по сравнению с большинством транзисторных предусилителей) звучание. При этом сохраняется естественная атака. Особое внимание на Нивовских предусилителях отдается суперверхам, которые, как, по крайней мере, кажется рядом с остальными предусилителями, слегка подняты, но при этом не привносят в звук резкости, ибо сами по себе мягкие, но хорошо читаемые. Вероятно, в силу отсутствия активной агрессивной середины на пультах Neve, МКЛ 101 не захотел на нем звучать (на Амеке, сильно проигрывающем по звучанию предусилителей Ниву, МКЛ 101 звучал много чище и свободнее). На Ниве звук получался мутноватым и каким-то кислым, амебным (хотя все равно лучшим, чем на Саммите).
Очень интересные результаты дало использование МКЛ 101 на бас-гитаре. Пробовалось несколько гитар и несколько комбиков. Сравнивались комбинации "МКЛ 101 - Nagra" и "Neumann U 87 - Nagra". Боясь "запороть" капсюль, я начал эксперименты с установки МКЛ 101 на большом расстоянии от комбика, а громкость на комбике установил чуть ли не минимальную. Басист играл, а я медленно пододвигал МКЛ 101 к комбику, слушая в наушниках, когда в звучании микрофона появится эффект приближения (подъема нижних частот при близком расположении микрофона относительно источника звука, - как правило, особо выражен на кардиоиде). Стремительное увеличение эффекта было бы для меня сигналом остановиться. На минимальной громкости комбика этого эффекта я так и не дождался, хотя придвинул микрофон вплотную к динамику. Пришлось слегка прибавить громкости и повторить все сначала. Так, раз на пятый, выкрутив комбик более, чем на среднюю громкость, мы все-таки услышали то, чего со страхом (учитывая особую чувствительность микрофона) ждали с самого начала: с сорока сантиметров низы в звуке бас-гитары начали расти, словно на дрожжах. Мы сделали комбик чуть потише и установили микрофон на таком расстоянии, на котором эффект приближения присутствовал, но был легким, и запас на пики явно имелся. (Приятно то, что у микрофона имеется достаточно широкая область, в которой низы поднимаются медленно, постепенно, позволяя использовать этот эффект в достаточной степени без боязни убить капсюль. Хотя, все-таки, с этим микрофоном следует быть осторожнее, чем, скажем, с современными U 87, M 147 или АТ 4060.)
Насколько удачно на МКЛ 101 выходила виолончель, настолько же удачно писал он и бас. МКЛ 101 выдавал удивительно жирный, но в то же время хорошо читаемый звук бас-гитар, отличающийся неразмазанным супернизом и хорошей атакой. Помимо этого, отличительной особенностью звучания МКЛ 101 на басу следует отметить его способность нивелировать мерзкий лязг струн без замазывания атаки, что просто фантастично! Ибо все мои предшествовавшие этому эксперименты с целью получить глубокий, с выраженной атакой звук, но в то же время без противного лязга струн, оканчивались провалом. Всегда приходилось выбирать между атакой и отсутствием лязга. Были перепробованы самые разнообразные комбинации микрофонов на разных "лязгающих" гитарах, которые втыкались в самые разные комбики, усилители и кабинеты. В какой-то степени мне удалось решить эту проблему сочетанием Sennheiser MD 421 и бочечного Beyerdynamic TGX 50, дающего четкий суперниз и, в сравнении с прочими бочечными микрофонами, естественно передающего то, что простирается выше, без замазывания атаки. Но полной победы до МКЛ 101 мне так и не удавалось достичь. Хотя еще лучший результат получился, когда к МКЛ 101 я прибавил на совсем близком расстоянии от комбика уже упоминавшийся Beyerdynamic TGX 50, в еще большей степени оконкретивший самые низы и сделавший звук более упругим.
Что касается вокала, то на женском вокале я "открыл" для себя отличную комбинацию МКЛ 101 с U 87. Завожу 87-й на кардиоиду (у МКЛ 101 она одна только и есть). Ставлю оба микрофона максимально близко друг к другу, на 87-м включаю обрезной фильтр, чтобы низы на женском вокале не перегружались (да и просто не слишком органично сочетаются по низам 87-й и МКЛ 101, без обрезки на 87-м в сумме получается абсолютная грязь и мазня). Оба микрофона завожу на Нагру (у Нагры 4.2 два микрофонных входа, которые внутри микшируются), на которой нахожу нужное мне соотношение микрофонов (как правило, превалирует МКЛ 101), и далее беру уже суммарный звук. В таком виде микрофоны идеально "ложатся" друг в друга, ничуть не грязня звук, но только усиливая читабельность женского вокала и в разумных пределах подчеркивая на нем артикуляцию исполнителя.
Микрофон МКЛ 101 можно считать универсальным (по крайней мере, он куда более универсален, нежели многие другие известные микрофоны, позиционируемые производителем в качестве таковых). МКЛ 101 обладает сочным, ярко выраженным ламповым звучанием, по концепции напоминающим старые ламповые микрофоны 40-50-х годов. Отличительной особенностью можно считать очень объемный жирный низ, не гудящий и очень сфокусированный, позволяющий передавать самые тонкие оттенки звучания низкочастотных источников звука. Имеются в виду далеко не только контрабасы и фаготы, но вообще любые источники звука, обладающие "грудью", где подобная тщательная проработка низов оказывается важным фактором в формировании полноценного естественного тембра для передачи его объема.
Микрофон также обладает одним интересным свойством: в плохо заглушенных или слабо с акустической точки зрения обработанных помещениях МКЛ 101 маскирует отзвон потолка. В отдельных случаях это свойство микрофона может оказаться очень полезным. Вероятно, это связано с более мягким, по сравнению с 87-м или 48-м, верхом на МКЛ 101. Хотя, объем помещения он передает хорошо, не замазывая его; просто объем звучит на МКЛ 101 теплее, чем, скажем, на 87-м, не говоря уже о 147-м. При этом, даже находясь от источника звука на некотором расстоянии, микрофон не придает объему гулкости. По сути, в равной степени, как МКЛ 101 маскирует потолочный призвук, он также смягчает в голосе высокочастотный металл, как правило, присутствующий у связочников, поющих на горле. Это свойство микрофона может стать настоящей находкой для рок-вокалистов или даже попсовиков, поющих на пересмыкании связок, придающим голосу неприятный режуще-металлический окрас. При этом голос исполнителя не становится мутным, как, скажем, на 57-м Нойманне, он просто становится чуть мягче и объемнее, хотя, вероятно, и теряет в своей агрессивности. Но тут уже надо выбирать: или агрессивность, или человеческий тембр.
В этом плане микрофон МКЛ 101 дал отличный результат на записи вокала Юлии Чичериной на Мосфильмовской студии звукоинженером Владимиром Овчинниковым. Девушка эта, надо сказать, поет на сильном пересмыкании связок, в силу этого в ее голосе присутствует излишняя резкость, которую МКЛ 101 очень удачно нивелирует, не просаживая голос в плане читабельности и оставляя его ярким, насыщенным. Neumann U 67-й, со слов Владимира Овчинникова, акцентировал эту резь, причем голос Юлии Чичериной выходил тоньше и менее уверенный, чем на МКЛ 101.
МКЛ 101, на мой взгляд, не подойдет для шептунов и "сипунов", то есть, для тех, кто поет с жутким связочным сипом в голосе, - ярким примером такого вокала может служить Брайан Эдамс (однако, совсем иное дело - Питер Гэбриель, который, в отличие от мистера Эдамса, "сипит" другим "местом", по крайней мере, у него далеко не сип является основной составляющей его голоса, неплохо, хотя и по-своему, подзвученного и в груди, и в куполе). Вокалистов нашептывающих или просто напевающих МКЛ 101 будет нещадно "мазать" по плоскости, лишая их голос читабельности и убивая дикцию. Не подойдет МКЛ 101 и для записи какого-нибудь треугольника или тарелок ударной установки, а также оперного колоратурного сопрано с очень сильным высокочастотным отзвоном в куполе. В этом случае его смягчение не пойдет на пользу вокалистке.
Могу предположить, что именно в силу описанного выше свойства МКЛ 101 отлично подойдет для записи медных духовых, ибо он будет смягчать ту самую неприятную режущую составляющую их тембра, с которой зачастую трудно бывает справиться чисто микрофонными средствами (обычно приходится крутить эквалайзер). Но при этом МКЛ 101 должен будет сохранять активность медных духовых, не ослабляя их атаку и не размазывая тембр. Но, учитывая чувствительность микрофона к перегрузкам, на медных духовых следует экспериментировать так же осторожно, как я это делал на бас-гитаре, очень постепенно и с большого расстояния приближая микрофон к источнику звука.
Но конек МКЛ 101 - это струнные. Причем, в равной степени контрабасы и скрипки. На низких струнных МКЛ обеспечит объемные, без треска, хорошо читабельные басы. При этом призвук смычка будет нивелирован без размазывания тембра. Скрипка в своем верхнем диапазоне из-за заостренного или даже перетонченного верха на многих микрофонах (как показывает практика, даже на том же 47-м и 48-м) начинает "свистеть". Объемность и мягкость высокочастотного диапазона МКЛ 101, как мне представляется, позволит избежать подобного при записи скрипки (в этом плане старые 87-е также можно считать более удачным вариантом для записи скрипки, нежели 47-й и 48-й Нойманны).
Все вышесказанное относится к МКЛ 101 с родным капсюлем. МКЛ 101 с капсюлем M 7 принципиально не меняет окраску микрофона и области его применения. С капсюлем M 7 МКЛ 101 по характеру звучания становится безумно похож на 48-й, однако звучит намного менее жирно и 48-го, и себя самого с родным капсюлем.
Остальные микрофоны я уже не буду сортировать в плане их универсальности, ибо все они в равной степени не универсальны.
Neumann M 147. Прямая противоположность МКЛ 101. Все, что будет звучать неудачно на МКЛ 101, будет "расцветать" на 147-м. Вероятно, эти микрофоны полезно иметь в паре. Попробовал один - не подошел, - достал из ящичка другой.
M 147 - это, в первую очередь, вокальный микрофон, рассчитанный на вокалистов с не очень сильным голосом. Изумительно пишет шептунов и "сипунов", или просто "напевальщиков", накачивая их голос энергией, прибавляя такому голосу сфокусированности и напора (а, скорее, просто создавая их ему). Также 147-й хорош для кино: речь, в равной степени как шепот, сип и напевание, он делает хорошо читабельными и добавляет им в тембр остроты.
Яркий пример очень удачного использования 149-го (на его месте с тем же успехом мог бы быть 147-й) - вокал Алсу в дуэте с Энрике Иглесиасом. Тембр голоса Алсу сам по себе - сильно размягченный, с присутствием в нем связочного подсипывания (хотя к моменту данного дуэта, надо отдать должное преподавателям вокала, занимавшимся с Алсу, они сумели превратить этот недостаток в "фирменную примочку" певицы, в дуэте с Иглесиасом он звучит не как брак, не просто как следствие плохой опоры и просачивающегося сквозь связки излишнего количества воздуха, но как специальный прием, придающий голосу выразительность и стильность). Подобный голос трудно прописать так, чтобы он не проседал, не растворялся в аранжировке, как фигура случайного прохожего в осеннем тумане. 149-й (равно, как и 147-й) позволяет это сделать, и в случае с Алсу он придает ее голосу напористость и жесткость. При этом 149-й (147-й - на выбор) не металлизирует голос певицы, и он спокойно поддается пространственной обработке.
На 147-й крайне противопоказано писать жесткие голоса со связочным металлом в голосе. 147-й не просто достанет этот металл, но возведет его в степень. Воткнуть в аранжировку такой вокал нереально, не говоря уже о том, что никакая реверберация на него не ляжет. Также гиблое дело писать в 147-й высокие медные духовые, высокие струнные, или подзвучивать им железо (говорят, тарелки на 147-м приобретают кастрюльный оттенок, а также сильно вытаскивается звук удара палочкой). В отдельных случаях имеет смысл использовать 147-й на низких струнных и медных духовых, на 147-м они получаются несколько странными и очень агрессивными, но в этом, вероятно, есть своя прелесть.
Не советовал бы употреблять 147-й для записи просто поющих людей и просто играющих инструментов. Характерная особенность микрофона - это из всего и везде (в любых акустических условиях, с любого расстояния и с любым предусилителем) вытаскивать металл. В случаях с человеком, поющим в голос, это, во-первых, делает неприятным тембр, а, во-вторых, выпячивает в аранжировке голос при любом уровне его громкости и, в третьих, усложняет пространственную обработку вокала и всей аранжировки в целом.
Neumann U 67. Микрофон, на мой взгляд, в первую очередь ориентирован на запись вокала, причем, вокала не академической направленности. Микрофон более "пробивной", нежели 47-й или 48-й, но при этом и сильно красящий звук. На 67-м вокал начинает звучать жестче и активнее, намного более ярко. При этом звук будет менее наполненным, менее жирным, чем на 47-м или 48-м. Если не рассматривать академический вокал, где важна аутентичность передачи тембра, микрофон, в принципе, подходит под все типы голосов, даже под очень низкие. При всей жесткости микрофона, металл из голоса он не достает, и на него смело можно писать голоса резкие, со связочным металлом. Жесткость 67-го мало имеет общего с "металлом" 147-го, хотя на слабых голосах, в которых превалирует связочный сип, оба эти микрофона предпочтительнее всяких 47-х. Но в случае чистого "нашептывания" 147-й будет предпочтительнее 67-го, ибо, помимо сфокусированного верха, он "создаст" голосу и активный низ, что 67-й вряд ли сделает. Neumann U 67 отработает лучше любых иных микрофонов голоса со слабой посадкой на грудь, но хорошо отзванивающие в куполе (имеются в виду далеко не только женские голоса). Но, если честно, заимей я у себя 67-й, 87-й для любых вокалов я бы больше никогда не применял.
Что касается инструментального использования микрофона, то в ряде случаев он может выдавать очень хорошие результаты, особенно на гитарах (в том числе и электрогитарах, снимаемых с кабинета). Исключением, пожалуй, являются академические инструменты, хотя, допускаю, отдельные из них могут на 67-м зазвучать очень своеобразно. Но для академических целей в большинстве случаев микрофон будет давать слишком яркий звук с излишней атакой. Впрочем, полагаю, что пара 67-х может дать очень хорошие результаты для стереозаписи струнных, компенсировав определенную "размазанность" и пассивность их звука в живой акустике (если писать с определенного расстояния).
Neumann/Gefell UM 57. Микрофон очень популярен у нас в стране, ибо в 60-70-е производились массовые закупки этих микрофонов для телерадиовещательных комплексов по всей стране, а также - для подзвучки Дворцов Культуры и Пионеров. Лет десять назад, приехав в Алма-Ату, на местном телецентре за две бутылки водки можно было "купить" десяток списанных 57-х в идеальном состоянии. В свое время многие отечественные студии вовремя подсуетились и обзавелись этими микрофонами. На многих студиях 57-й до сих пор является основным микрофоном для записи сольных инструментов и вокала. Большинство всех этих микрофонов уже ушло из страны, но и сегодня, если постараться, в Москве можно найти какой-нибудь 57-й приблизительно за тысячу долларов.
UM 57 - микрофон, обладающий мутным, но ярко выраженным ламповым звучанием. Звук на нем получается (на всех инструментах) заткнутый, но плотный. Вокал на нем (и мужской, и женский) звучит довольно естественно, хотя и несколько мутно. При наличии 87-го, наверное, в большинстве случаев логичней использовать его, а не 57-й. В принципе, при отсутствии альтернативы, 57-й - неплохой вариант и для сольного вокала, но "рулить" эквалайзером для достижения приемлемой читабельности вокал нужно обязательно, ибо читабельность на нем получается просто никакая. Наверное, можно записывать на 57-й и любые инструменты, но на всех источниках звука будет проявляться заткнутость микрофона по верхам и, в целом, мутность его звучания, хотя звук будет теплым, ламповым и не будет иметь каких-либо архикриминальных артефактов.
AKG C 24 и AKG C 12. Оба микрофона никак нельзя считать универсальными, и ни один из них нельзя иметь в качестве основного и единственного для записи сольных инструментов и вокала. При всей замечательности, эти микрофоны могут идти только в дополнение к другим. Отличительной чертой обоих микрофонов можно назвать особо мягкое, но в то же время прочищенное звучание с плавным "горбом" в середине частотного диапазона, начинающимся где-то в районе 2 кГц и спадающим вскоре после десятки. Микрофоны часто называют "звукоинженерскими", ибо звукоинженеры порой используют их, несмотря на "некрасивое" звучание голоса на этом микрофоне - микрофон позволяет голосу не "проседать" без искусственного вытаскивания эквалайзером "песка" и задирания уровня вокального трека. То есть, микрофон позволяет голосу остаться как бы внутри аранжировки, а не над нею, в то же время сохранив читабельность независимо от шумного "окружения". Тем не менее, в ряде случаев эти микрофоны корежат звук так, что употреблять их просто не представляется возможным. Неудачно звучит на C 24 и C 12 высокий женский вокал с колоратурной составляющей, с большим количеством высокочастотного отзвона в купольной части, оказывающим принципиальное воздействие на тембр голоса исполнительницы. Такой голос на этих микрофонах выйдет тонким, неуверенным и сиплым. Читабельность внутри аранжировки в таком случае тоже будет, к слову сказать, ничуть не лучше, чем на 47-м или 48-м, скорее - хуже. Также не подходят эти микрофоны для записи совсем низких мужских голосов, особенно для записи академического мужского вокала, который на C 24 и C 12 как бы теряет опору, ему начинает недоставать сфокусированности и "мяса". Микрофоны нередко используют для записи струнных, но чаще используют в качестве микрофонов, снимающих акустику помещения.
AKG С 24 можно считать более универсальным микрофоном, нежели C 12. Он имеет на слух явно более широкий спектр передаваемых частот и звучит более ярко, более обертонально окрашено, звук на нем более сфокусированный, и он лучше передает атаку инструментов. Соответственно, и характерная особенность этих микрофонов - способность вытаскивать из любого голоса бархат - проявляется на этом микрофоне слабее. Видимо, производитель при создании стереомикрофона, к которому предъявляется больше требований в плане реалистичности передаваемого материала, постарался сделать звучание нейтральным, что, на мой вкус, пошло ему только на пользу.
ЛОМО 19 A 2. Странный микрофон. Самый не универсальный. Чем-то очень отдаленно напоминает звучание C 12. Хотя единственный прилично звучавший на ЛОМО источник звука - женский вокал с высокочастотным отзвоном в куполе - на C 12 как раз звучал мерзко. Тем не менее, какая-то общность в их звучании есть.
Audio-Technica AT 4060 |
1999$ |
МиксАрт |
Neumann M 147 |
1810$ |
ISPA |
|
10.02.03 22:39
Тимофей
Примите мою благодарность за проделанную вами (автором и всем кто принимал участие) работу. Как нельзя вовремя я прочитал вашу статью и теперь ни сколько не сомневаюсь в необходимоости приобретения AT 4060 на который нацелился уже, приблизительно месяц назад.
18.06.03 13:21
nau
У меня есть микрофон ЛОМО, и как его поменять на другой студийный?
14.11.03 07:42
Vit
Статья и предшествующая работа выше всяких похвал. Жаль, что ПОЧТИ не бывает музыкантов-певцов-электронщиков в одном лице.
04.09.04 16:55
альберт
Я не спец. в микрофонах, но ужасно ностальгичеки влюбленный в ламповую технику. Внимательно все прочитал. Труд основательный и достойный. Посоветовал бы лишь всю информацию внести в таблицу и использовать графические сравнения. Спасибо.
04.10.04 20:37
Коля
Подскажите, стоит ли продавать neumann cmv 563 или подлечить его и самому поработать.
16.12.04 12:14
Василий
Работа проделана огромная. Здесь даже "большое спасибо" писать было бы стыдно...
Оценка - 5+
Единственное чего хотелось бы так это не MP3-128, а wav или на худой конец MP3-320, поскольку в заданном формате сложно оценить нюансы.
P.S. серьезные люди...
16.12.04 12:35
Василий снова
я думаю Вам стоит сделать CD с тестами и предложить его отдельно за деньги (скажем $10-15). Покупатели найдутся...
21.03.07 00:07
ZEF
Cпасибо Автору статьи за то что упомянул фирму "Совтек", ибо занимался в этой фирме вопросами лампового звукоусиления.
07.06.07 15:31
Igor
Спасибо за статью, приходилось работать с некоторыми динозаврами )
11.07.07 02:21
жорик
спасибо автору.колоссальный труд.нарежу на CD. решил оставить себе мкл 101.
14.11.07 17:36
Anton
Спасибо за труды, но с таким произношением английских слов, простите, судить о разборчивости сложно. Да и слушать тошно.
17.12.07 20:45
микрофончег
Какая к черту полетность и рассскрытие вокала а ? Вы вообще не поете-УЖАС! ему видители полетность какая то тут видиться и расскрытие вокала.
Петь фирменно научитесь, сводить и мастерить. И тогда вот таких вот тупых сравнений аля -Что выбрать?- Нойман за 150штук или какой нить Роуд за 30 не будет. Мой ответ Роуд и совсем не из за денег. Я вам и в караоке спою и там будет и полетность и расскрытие итд итп.
30.12.07 07:09
Тимур Рыжов
Статья обстоятельна и детализована спасибо за проделанный труд . Ещё раз убедился насколько важнее таллант исполнителя,певца,музыканта нежели копание в столь незначительных тонкостях звукопреобразования!!! Две сыгранные друг за другом музыкальные фразы отличаются друг от друга гораздо больше нежели одна записаная с разных микрофонов сравнимых классов!!! С уважением Тимур Рыжов(аранжировщик,саундродюссер,композитор) ps - Мужской вокал-конечно пародия(извините)......
22.09.08 15:18
Александр Шевченко
Отличный тест! Крайне позновательно! Удачи!
02.02.09 20:30
АРК
ну какой же это "ламповый" микрофон???ЭТО МИКРОФОНЫ С ЛАМПОВЫМ ПРЕАМПОМ!!! СТЫДНО, ДРУЗЬЯ...
09.02.09 00:33
Сергей
Полезная обстоятельная статья.Могу предложить ламповый микрофон LVM-04 (мое пр-ство)для тестирования.
В связи с обилием спама размещение комментариев отключено. Пользуйтесь форумами.
|
|